– Он предал меня, предал Ассамблею, – добавил Пайпер.
– Я знаю. – Я обвила руками колени, притянув их к себе.
– Ты не ранена? – спросил Кип. Я посмотрела на себя: кровь покрывала руки, пропитав белый рукав до самого локтя, и чернела под ногтями.
– Это его, – сказала я.
– Ты случайно не собираешься завести привычку давать обещания всем умирающим, кто попытается убить тебя? – спросил Кип. – Я спрашиваю только потому, что таких обещаний может быть очень много.
Пайпер стоял, склонившись над мертвым стражником. Повернувшись к Кипу, он проговорил:
– Два человека только что погибли, Кип. Один – член Ассамблеи, другой – хороший стражник. Так что сейчас не время для шуток.
– Четверо, – поправила я.
Кип и Пайпер посмотрели на меня.
– Не двое, а четверо только что погибли.
С этого момента нас стали охранять еще усерднее. Тремя днями позже я проснулась от собственного крика. Двое стражников ворвались в комнату прежде, чем Кип успел подойти ко мне. Один из них прижал его к полу и не отпускал, пока не зажгли несколько факелов. Кип присел на край моей кровати, потирая щеку, которой стражники придавили его к каменной плите.
– Мне надо встретиться с Пайпером, – сказала я последнему стражнику перед тем, как он запер дверь. – Пошли за ним прямо сейчас.
– А мне ты не можешь рассказать? – спросил Кип тихо.
Я со злостью покачала головой.
– Это не насчет того, кому из вас я дам подержать себя за руку. Это не просто плохой сон. Это чрезвычайно важно.
Я не могла оставаться спокойной. Взгляд метался из стороны в сторону, будто пытались запомнить сценарий только что увиденного сна. Губы пересохли. От ночной сорочки исходил слабый запах пота.
– Видимо, не стоит надеяться, что ты видела перемены к лучшему? – произнес он, придвигаясь ко мне поближе. – Что-нибудь вроде действительно хорошего завтрака или превосходного урожая абрикосов в этом году.
У меня вырвался смешок, который скорее напоминал быстрый вздох, но тело немного расслабилось, и я прислонилась к нему. Кип поцеловал меня в плечо, но я покачала головой.
– Мне нужно сосредоточиться.
Я закрыла глаза, молча и быстро шевеля губами.
– А мне ты не можешь рассказать?
Я покачала головой.
– Мне надо сосредоточиться, – повторила я.
Мы так и сидели, пока через несколько минут не ворвался Пайпер. Я встала перед тем, как он смог заговорить.
– Они идут. Альфы. Я знаю, когда и как.
Не оглядываясь, Пайпер пинком захлопнул дверь. Прижал ладони к губам.
– Вроде ты говорила, что у тебя всё иначе происходит. Что ты не видишь ни дат, ни деталей, – прошептал он.
Я покачала головой. Мой взгляд все еще не мог сосредоточиться и перескакивал с одного на другое.
– Я видела это. Я видела полнолуние…
– Тогда не говори. Ничего не говори! Не говори мне!
– Ты не понимаешь. Я видела всё. – Я потерла глаза. Казалось, я едва могла разглядеть лица Пайпера и Кипа сквозь кровь и клубы дыма, что видела во сне.
На этот раз меня стал успокаивать Кип:
– Что ты делаешь?
– Именно, – пылко зашептал Пайпер. – Это твой козырь – не сдавай его.
Кип осторожно взглянул на Пайпера, затем на меня.
– Он прав – тебе надо воспользоваться этим. Скажи Ассамблее, что расскажешь им всё, что ты видела, если они отпустят тебя. Затем передашь эти сведения, когда мы уедем с Острова.
Я заговорила тише, но получилось скорее шипение, чем шепот.
