как где-то на материке замертво падал Омега. Прямо под нашим окном солдат получил удар мечом в лицо, которое тут же стало похожим на разбитую тарелку. Я закрыла глаза и увидела светловолосую женщину, которая упала на гравийной дороге, выронив ведро с водой. Женщина-солдат, взбираясь по внешней стене крепости, получила стрелу в грудь. Вздрогнув, я закрыла глаза и увидела, как мужчина, лежа в ванне, без слов скользнул под воду. Словно каждая смерть имела эхо, унося сразу две жизни, чему мне приходилось быть вынужденным свидетелем. Кип нашел мою руку на подоконнике. Его ободряющее пожатие отвлекло меня от крика.
Если наши стражники брали своим отчаянием и яростью, с какой крушили врагов, то солдаты Совета – численным преимуществом и физической силой. Однорукие стражники могли орудовать мечом либо держать щит, но не то и другое сразу. Безногие и хромые лучники метко стреляли на расстоянии, но когда солдаты Совета отвоевали внешнюю стену и ворвались к ним, те не смогли вовремя отступить. Солдаты Совета тоже убивали, когда их прижимали в ближнем бою, но вскоре стало понятно, что, по возможности, они старались брать пленных. Уже свыше десяти раненых стражников отвели назад к линии Совета. Одну раненую стражницу тащили прямо за ноги по мостовой, оставляя неровный кровавый след. На краю кальдеры мы различили очертания больших луков. Однако стрелять с такого расстояния лучники Совета пока не спешили, опасаясь, что убьют не тех. Все стрелы летели из крепости.
– Я не могу больше на это смотреть. – Кип отступил от окна.
Я даже позавидовала ему, потому что в моем случае бессмысленно отворачиваться и закрывать глаза. Меня все равно не оставят образы: и новые, и уже знакомые по прежним видениям.
– Ты ее видишь? – спросил он.
– Исповедницу? Совет не станет ею рисковать в сражении – она слишком ценна для них. Но она там, может, все еще на корабле. Я ее чувствую.
Ее присутствие так же густо насыщало воздух, как запах крови или вина. Но пока она не сходила на землю и лишь будила ощущения надвигающегося смертоносного шторма, который скоро обрушится на Остров.
– Она выжидает.
И это ее выжидание казалось хуже всего. Я чувствовала, что она не нервничает, что абсолютно спокойна. Она, вероятно, видела тот же исход, что и я. Поэтому просто ждала, когда Остров падет, наблюдая за происходящим с той же отрешенностью, с какой слушают давно знакомую историю барда.
В беспорядочной толчее сражения на краю города я не могла различить Пайпера, но видела, как он периодически отбегал с места боя и возвращался во двор, где совещался со старшими стражниками и членами Ассамблеи. Он то и дело отдавал приказы, и его голос прорывался сквозь мешанину звуков сражения. «Еще больше лучников к южной стороне», «Закрыть вход в тоннель», «Воду к Западным воротам, немедленно».
Шли часы, и чаще всего до нас стала доходить фраза: отступать. Мы слышали ее снова и снова. К концу дня голос Пайпера охрип. «Отступаем от западного тоннеля», «Отступаем от рыночной площади», «Отступаем от третьей стены».
Солнце всегда быстро уходило за крутой склон кальдеры, и закат в городе наступал очень рано. Сначала горизонт с западной стороны кратера окрасился пурпурным, будто кровь, застилающая улицы, запятнала и небо. А вскоре ночная тьма стала оседать на город. Сражение освещалось лишь вспышками пламени, которое ползло от города выше и выше. Сейчас линия сражения придвинулась к самой крепости. Бойцы в красном пересекли восточную часть города, согнав большинство наших стражников во двор крепости. Хотя время от времени вспыхивали бои и на улицах. В сгущавшейся темноте на фоне огня силуэты казались меньше и тоньше. Я не могла разглядеть Пайпера и какое-то время даже не слышала его голоса. Я почти уверилась, что его схватили, но вдруг он отпер дверь и быстро захлопнул ее за собой.
Он оказался не ранен, хотя на лице и виднелись брызги крови, совсем мелкие пятнышки на щеках, что напомнили мне о веснушках маленького Зака.
– Я буду вынужден передать тебя Ассамблее, – сообщил он.
– Разве ты выполняешь их приказы? – спросил Кип. – Разве не ты – главный?
– Всё устроено не так, – сказали мы с Пайпером одновременно.
Он посмотрел на меня, затем повернулся к Кипу.
– Я могу быть лидером, но работаю для них. Даже если бы хотел, то не смог бы противиться их решению.
Кип встал между мной и Пайпером.
– Но уже слишком поздно. Даже если Ассамблея убьет ее и избавится от Зака, это не остановит Совет. И не остановит сражение.
