Я кивнула, затем поняла, что в полутьме он вряд ли видел кивок.
– Они узнают, где мы жили, по крайней мере, где я. Из-за моего близнеца.
– Он тоже у них?
– Что-то вроде этого, – я посмотрела вверх на отверстия труб. – Они скоро придут – не из труб, так другим путем. Им известно это место, они сами построили эти трубы.
Он уже неуклюже плыл к берегу водоема, к устью пещеры, откуда лился свет.
– Стой, – окрикнула я. – Они здесь будут совсем скоро, и начнут искать нас в низовье.
– Тогда пойдем подальше от реки, давай.
– Нет, их слишком много, и они очень быстры. И будут здесь через несколько минут.
Его скрывала тень. Он стоял по пояс в воде, обернувшись ко мне, и торс светился белым в темноте ущелья.
– Я не вернусь назад. Я не останусь с тобой, чтобы нас поймали.
– Знаю. Но есть другой путь.
Он задержался.
– Ты знаешь это место?
– Да. – Я не могла объяснить ему, как именно знаю: как мой разум видел очертание реки или как я чувствовала ее течение и повороты.
Здесь, в пещере, где нашим голосам вторило эхо, причудливо искажая звуки, я подумала, может, и разум провидца действует тем же образом: улавливая неслышимые сигналы окружающего мира и чувствуя их пути и закоулки.
– Они будут ждать нас на выходе из пещеры, в низовье, – сказала я. – Но если мы отправимся вверх по течению, там есть еще один путь. Ущелье выведет нас через скалу к другому руслу реки.
Он взглянул с сомнением вверх по течению, откуда не проникал свет и где река, казалось, появлялась из ниоткуда, из глубины черных разломов пещеры.
– Ты уверена?
Я медленно вздохнула, закрыла глаза, размышляя, как убедить его в том, что даже мне виделось неясным. Услышала всплеск и открыла глаза, обнаружив, что с отмели он идет в мою сторону.
– Думаю, стоит тебя послушать, в конце концов, ты ведь нас сюда вывела, – сказал он.
Я барахталась в воде, ожидая, пока он доберется до меня, и время от времени поглядывала вверх, на трещину в своде скалы, сквозь которую падал узкий луч, освещая воду прямо передо мной. И вдруг в этой полоске света на мутной воде заметила скелет. Теперь я видела уйму костей, устилавших дно водоема. Чей-то череп глядел из единственной пустой глазницы посередине лба, кости рук тянулись к нам, словно руки нищего, молящего о подаянии. Другой череп лежал глазницами вниз, вместо челюсти – горка песка. По размеру он был вдвое меньше. Череп ребенка.
Парень услышал мой сдавленный вскрик и проследил за взглядом. На мгновение я подумала, что его может стошнить.
– Проклятье, – выдавил он. – Мы не первые, кто выбрался из этих резервуаров.
– Нет, но первые, кто выбрался живыми.
Я перебирала ногами в воде, стараясь поднимать их как можно выше, лишь бы не задеть то, что покоилось на дне. Как только парень добрался до меня, мы поплыли вверх по течению. Он держался почти вровень со мной, хотя, работая одной рукой, быстро сбился с дыхания. К тому же его постоянно заносило.
У этого края пещеры течение яростно бурлило – там глубоко внизу находилась трещина, через которую врывалась река, поднимая над ней свои воды. Темнота в конце пещеры оказалась не такой беспросветной, как думали сначала. Мы даже могли различить слабое мерцание света в нескольких футах под нами.
Я посмотрела на парня.
– Ты как, можешь плыть?
Он оглянулся на глубокий водоем, куда мы упали.
– Ты только сейчас об этом спрашиваешь?
Здесь течение было довольно сильным, так что нам пришлось держаться за выступающие камни, чтобы не унесло. Среди шума воды слышались и другие звуки: гул в трубах наверху, стук копыт в той стороне, где ниже по течению открывалась пещера. Меня повергала в ужас сама мысль плыть под водой, так близко к костям. Но в тот момент, когда в просвете возникли отдаленные силуэты всадников, мы оба глубоко вдохнули и нырнули под воду.
Если в трубе нас несло потоком, то здесь, наоборот, нам пришлось плыть против течения. Расщелина, через которую вливалась
