обычное повествование.
Я отхлебнула вина, затем слизнула с верхней губы красную полоску.
– Он собирается выяснить всё насчет Зака. Он, должно быть, знает, что твой близнец – важная шишка. Кто еще имел бы доступ в Камеры Сохранения?
– Знаю. Но и таких сотни, а может, и больше, кто мог бы им быть. Он не знает точно, кто Зак и чем занимается, – я сделала паузу. – Даже я не знаю этого.
– Ну хорошо. Но как долго ты собираешься скрывать это от Пайпера? Он все равно это выяснит. Члены Совета работают под разными именами, но он это вычислит. Он далеко не глуп.
– Большую часть времени ты пытался меня убедить, что Пайпер – тупой головорез.
– Не смешивай всё в кучу, Касс. Я могу недолюбливать его, но это не значит, что считаю его глупцом. Он собирается это выяснить, если уже не выяснил. Рано или поздно он поймет, что за всем этим стоит твой близнец. За тем, что он сделал со мной и с другими в резервуарах. И что тогда?
– Ты хочешь, чтобы я рассказала Пайперу, что я – близнец Зака, и позволила ему избавиться от нас обоих? Тебе станет от этого лучше после всего, что случилось с тобой?
– Я даже не знаю, что со мной случилось, – он понял, что кричит и перешел на шепот. – Я просто не хочу, чтобы Пайпер тебя этим прижал. Они воспользуются тобой, чтобы добраться до Зака. Ты сама это знаешь.
– Я этого не знаю, и ты этого не можешь знать наверняка.
– Тогда почему ты ему не скажешь?
Я откинулась к стене, глядя на свои ноги, свисающие с края кровати. Он прислонился к стене рядом, но не касаясь меня. Я повернулась и взглянула на него.
– Ты не устал вечно не доверять людям?
– Не в том дело, доверяю я Пайперу или нет, – вымолвил он. – Зак – твой близнец, и это твое решение. Я просто за тебя волнуюсь. Тебе всегда хочется верить в лучшее в людях. Но посмотри, что сделал Зак, даже после того, как твоя мама предупредила тебя.
– Если бы я не доверяла Заку и не оказалась в Камерах Сохранения, я бы никогда не нашла резервуары и не освободила бы тебя.
Он засмеялся.
– Только ты можешь рассматривать четыре года в камере как оправдание своего доверчивого отношения.
Он взял мою руку. Я притянула наши сцепленные руки ближе к себе и медленно поцеловала каждый его палец.
– И что ты собираешься делать? – спросил он.
– Не знаю. У меня чувство, что это вообще от меня не зависит, – вздохнула я. – Я думаю, ты прав насчет Пайпера. Не в том, что ему нельзя доверять, а в том, что он действительно умен.
Глава 20
На следующий день Пайпер прислал за нами обоими.
– Самое время, – проворчал Кип, но при этом казался весьма довольным, что его не оставили одного.
Был ранний полдень, и в зале Ассамблеи толпился народ. Стражники входили и выходили, иногда делали доклад перед членами Ассамблеи, собравшимися вокруг помоста с пустым креслом. Как часто бывало, Пайпер стоял в стороне от основной группы. Он увлеченно разговаривал с Саймоном, одним из своих советников в Ассамблее. Тот выглядел в два раза старше Пайпера. Его волосы на висках уже посеребрила седина. Третья рука покоилась под правой рукой, недаром о нем говорили, как о бесстрашном бойце. В нем сквозила та же живость, что и в Пайпере. Не раз, когда меня вызывали, я находила их увлеченными беседой. Всякий раз пожилой человек, не робея, отстаивал свою точку зрения. Я думала, что потому-то Пайпер и предпочитал компанию Саймона остальным, чересчур уж почтительным, членам Ассамблеи. Пару раз я наблюдала, как между ними разгорался пылкий спор. Оба энергично жестикулировали и перебивали друг друга, склонившись над картами и бумагами, но расставались вполне полюбовно. Саймон собирал свои бумаги и, вежливо кивнув мне, уходил.
На этот раз Саймон отошел в сторону, и Пайпер проводил нас к столу у витражного окна в дальней стороне зала, где нас не могли подслушать. Он плеснул каждому из нас по бокалу вина и предложил присесть.
– Вы проявили такое терпение… все эти вызовы и расспросы… – начал он. – И я, и Ассамблея не стали бы вас беспокоить, не будь это дело столь важным.
– Видимо, не настолько оно важное, чтобы меня тоже беспокоили, – вставил Кип, но Пайпер пропустил его слова мимо
