мира живых. Пол и стены буквально вибрировали от бушевавших в замке волн магической энергии.
Впереди меня ждали.
Всадник. Вместе со своей кобылой… или конем – черт знает, на чем они ездят. По стенам пошло эхо «воя». Глаза ездовой нечисти вспыхнули во тьме коридора пронзительно зеленым отсветом колдовского пламени, а из пасти (совсем не лошадиные зубы, кстати) вырвалось облако ледяного дыхания.
«Вой» повторился.
Всадник наклонил острие копья, целя мне в грудь, и пришпорил своего ездового монстра.
В момент, когда он должен был проткнуть меня на всем скаку, я переместился, а его копье пронзило пустоту и клубы тьмы в том месте, где только что находился я. Появившись сбоку от него, я всадил широкое лезвие в бок твари, буквально рассекая ее пополам. Рыцарь в самый последний момент успел вырвать ногу из стремени и попытаться спрыгнуть…
Лязг, вой раненой твари и злобное шипение рыцаря слились в единую какофонию. Лошадь вспыхнула зеленым пламенем, быстро сгорая. Всадник тем временем поднялся на ноги и, поправив щит на левой руке, выхватил меч. Широкий, метровый клинок, больше пригодный для рубки, когда конница врезается в ряды врага. Такой клинок оказался менее удобен для боя в замкнутых пространствах.
«Боги! Как же меня раздражает его “вой”!»
По мечу струилось то самое странное темное пламя. Как показал первый случай, неупокоенная тварь легко могла рассечь ткань моего плаща, который, казалось, невозможно уничтожить и даже повредить.
Глефа, как я упоминал раньше – весьма неудобное средство ведения боя в коридорах. У нее нет достаточного размаха, мешают стены… А тут еще и твари, спешащие на помощь всаднику. Я привык к определенной длине, и изменение ее размера довольно сильно влияет на бой. Приходится привыкать к изменившейся длине, а во время боя это неприемлемо!
Переместившись, я рассек одну из тварей в прыжке, после чего заслонился от рубящего удара мечом. И тут я заметил широкую полосу на нагруднике всадника.
«Старый знакомый! Вот только, думаю, это наша последняя с тобой встреча».
Щит выдержал четыре удара, после чего всадник, взвыв в очередной раз, швырнул его в меня. Уклонившись, я скользнул ближе, нанося удар лезвием глефы по ногам. И когда тот заблокировал удар, перенесся к нему за спину и рубанул под коленную чашечку правой ноги.
«Вой» становится привычным и более раздражающим. Всадник упал на одно колено, метнув в меня кинжал…
«Проклятье!»
Прошив насквозь ткань плаща, кинжал впился в бедро.
Глефа полетела во всадника, словно копье, и прошила того насквозь, выйдя из спины. Тварь рассыпалась прахом.
Вырвав кинжал, я отбросил его в сторону. Зажав рану рукой, помянул самого себя за идиотизм. Какого лешего я не надел маску?! Тогда бы повреждения были не такими…
Приложив край плаща к саднящей и кровоточащей ране, я произнес мысленную команду. Угол плаща прекратил свое существование, а я сжал зубы от адской боли, разлившейся по всему телу. Да, отец рассказывал, что это больно, но чтоб настолько!..
Глубоко вздохнув, я, шатаясь, встал. Коридор был пуст!
«Время!»
Створка высоких дверей еще с прошлого раза была распахнута. Впрочем, причина была понятна. Рядом с входом лежали окровавленные тела людей. Пока еще людей…
В проходе появились двое, одетые в красные мантии, несшие очередное тело, держа его за руки и за ноги.
– И-и-и раз!
Тело было брошено словно мешок с песком на тела ранее убитых. Лица убитых были сведены в судорогах боли и ужаса.
– Давай живее! Отстаем от графика! – голос одного из говоривших был смутно знаком. – Магистр уже нас хочет под нож пустить!
– Если бы ты нормально следил за состоянием магических контуров в стульях, этого бы не случилось!
– Да я… – Голоса отдалились, а я понял, что передо мной был маг-распорядитель и один из магов коллегии.
Тарона говорила, что их не более двух десятков, а тут чуть ли не вся коллегия! Шагнув в шестой слой, я вошел в проход между створок дверей и посторонился, ибо давнишняя парочка выносила новое тело… судя по одежде – портового нищего или рыбака.
Зал преобразился. Печать была полностью завершена и горела рубиново-красным огнем. В самом центре стоял глава коллегии в
