Город Перестановок

– Да с какой стати?! – Необходимость повышать голос вызывала ощущение участия в скандале; Пир простым пожеланием приказал «внешнему я» обойти этот эффект и прокричал уже спокойнее: – Каждые несколько десятилетий я в случайный момент получаю случайно выбранные новые цели. Это идеальный вариант. Как я могу улучшить подобную схему? Я ни на чём не застреваю навсегда; как бы я, на твой взгляд, напрасно ни расходовал время, это лишь на пятьдесят или сотню лет. Какая, по большому счёту, разница?

– И всё же ты мог бы быть разборчивее.

– Что у тебя на уме? Что-нибудь общественно-полезное? Борьба с голодом? Беседы со смертельно больными? Или нечто интеллектуальное? Раскрывать фундаментальные законы вселенной? Должен признаться, правила ТНЦ совершено выветрились у меня из головы: может потребоваться до пяти секунд, чтобы просмотреть их заново. А может, богоискательство? Это дело трудное, Пол Дарэм никогда не отвечает мне на звонки. Или самопознание?..

– Незачем оставлять себя открытым для любой мыслимой нелепости.

– Если я ограничу диапазон выбора, то не успею оглянуться, как начну повторяться. А если для тебя фаза, в которой я нахожусь, так невыносима, легче лёгкого от неё избавиться: просто заморозь себя, пока я не изменюсь.

Кейт явно была раздражена.

– Твоё расписание – не единственное, о чём я должна беспокоиться!

– Элизиане никуда не денутся. – Пир не стал добавлять, что знает: она уже замораживала себя раз шесть. Каждый случай длился на несколько лет дольше предыдущего.

Кейт повернулась к нему, и её волосы разошлись, продемонстрировав один злобный глаз.

– Ты, знаешь ли, сам себя дурачишь. В конце концов тебе всё равно придётся повторяться. Как бы отчаянно ты себя ни перепрограммировал, пройдёшь полный круг и обнаружишь, что уже всё делал прежде.

Пир снисходительно засмеялся и прокричал:

– Этот разговор мы точно повторяли не раз, и ты знаешь, что это неверно. Всегда можно синтезировать что-то новое – форму искусства, область для исследований, эстетику и одержимость. – Падение вместе с Кейт в прохладном послеполуденном воздухе приятно волновало, но ему уже недоставало запаха древесных опилок.

Кейт сделала окружавший их воздух неподвижным и замолчала, хотя они продолжали снижаться. Отпустив руку Пира, она сказала:

– Я знаю, что мы уже говорили об этом. И помню, что ты сказал в прошлый раз. В худшем случае ты сможешь первую сотню лет обдумывать число один. Следующую сотню лет – число два. И так далее, до бесконечности. Когда числа станут слишком большими, чтобы помещаться в твой мозг, его всегда можно расширить. Quod erat demonstrandum.[12] У тебя никогда не будет недостатка в новых увлекательных занятиях.

– Где твоё чувство юмора? – мягко упрекнул Пир. – Это лишь доказывает, что даже наихудший сценарий бесконечен. Я не собираюсь на самом деле допускать ничего подобного.

– Хотя с тем же успехом мог бы и допустить. – Теперь, когда её лицо уже не было скрыто, Кейт выглядела скорее потерянной, чем сердитой; выражение, принятое необязательно искусственными средствами, но явно намеренно. – Почему тебе обязательно нужно, чтобы всё было таким… ублаготворяющим? Почему не предпочитать одно другому? Почему бы просто не позволять чему-то надоесть, а потом двигаться дальше? И возвращаться к уже испробованному, если припадёт охота.

– По мне, это чересчур замысловато. Слишком по-человечески.

– У людей получается так жить. Иногда.

– Да. И не сомневаюсь, что у тебя это тоже получается – иногда. Ты мечешься туда-сюда между своим искусством и великой элизианской мыльной оперой. И по десятку-другому лет бесцельной хандры в промежутках. Большую часть времени испытываешь неудовлетворённость, и то, что ты это допускаешь, – сознательный выбор, столь же обдуманный, сколь необязательный, как и всё, что я делаю с собой. Если ты хочешь жить именно так, я не намерен пытаться тебя изменить. Но ты не можешь ждать, что и я стану жить так же.

Кейт не ответила. Мгновение спустя окружавший их пузырёк спокойного воздуха унесло прочь, и рёв ветра снова поглотил тишину.

Иногда Пир задумывался, удалось ли на самом деле Кейт преодолеть шок от открытия, что они пробрались «зайцами» не в убежище миллиардеров на несколько сот лет, а в нисходящую бездну бессмертия. Копия, убедившая некогда Дэвида Хоторна