— Ну-у, сейчас точно не вспомню. Но на большой. Не хотел соседей.
— Правильно. И участок тот охватывает речку Веселую с Говорливым ручьем.
— Еще одна россыпь?
— И будет побогаче россыпи на Оленьей речке, — не без удовольствия подтвердил Завьялов.
— Ну, рад за тебя. А я-то тут при чем?
Нет, отказываться от денег Петр вовсе не собирался и альтруистом никогда не был. Но и охочим до чужого также не являлся. Даже в детстве, когда пробавлялся воровством, а то и разбоями не гнушался, делал это скорее ради куража, а не для наживы. Ну вот такой он человек. Ему для жизни много не надо. А на сегодняшний день он был настолько состоятельным человеком, что страшно подумать.
На его счету в настоящий момент осело чуть больше двухсот тысяч ассигнациями. И деньги эти пока лежали мертвым грузом. Признаться, Пастухов плохо представлял, как ими распорядиться. Да что там. Скорее пребывал в растерянности от свалившегося богатства. Он, конечно, вкладывался в создание дизельного и бензинового двигателей, но, к его удивлению, это требовало не таких уж больших затрат. В сравнении с его доходами, ясное дело.
— Здра-асте. Ты что же думаешь, никто не бросился обследовать земли окрест на предмет золотишка? — разведя руками, делано удивился Завьялов. — Оно ведь как в народе говорится? Где нашлась одна копейка, рядом может оказаться и рубль.
— И?
— Вот тебе и «и». Эвенки на нашу территорию никого не пустили. Ни диких старателей, ни разведочные партии иных купцов. И по закону, твоими стараниями, между прочим, у меня бумаги на аренду всех тех земель. Я-то поначалу думал, как и ты, что без беспокойных соседей оно лучше. Но как поглядел на суету вокруг, так и решил, отчего бы не снарядить разведывательную партию. А оно вон как все обернулось. Вот и выходит, не озаботься ты документами на аренду большого участка, и не видать бы нам той россыпи. Так что на следующий год буду закладывать второй прииск.
— И ты решил, что я отчего-то должен иметь долю и во втором прииске? — удивился Петр.
— Да, решил. А на то, что решишь ты, мне плевать. Ты свою половину получишь в любом случае. А уж как ею распорядишься, твое дело.
— Игнат Пантелеевич, ты мне ничем не обязан и ни в чем передо мной не виноват. И дорожу я твоей дружбой именно потому, что это ты.
— Вот и не мешай мне оставаться самим собой. Бумаги пришлю по почте, когда запустим прииск. А коли ты считаешь, что эти деньги тебе руки жгут, так заведи богадельню или приют.
— Я подумаю, — не стал особо спорить Петр.
Просто именно в этот момент у него в голове окончательно сформировалась мозаика дальнейших действий. И тут уж даже сегодняшних огромных, по его меркам, доходов будет мало. Катастрофически мало. Можно, конечно, оставить все как есть и забиться в какой-нибудь дальний уголок, где его никто и никогда не найдет. Даже если прихватить сегодняшние деньги, их Петру хватит с избытком. Золотые-то унитазы ему как бы без надобности.
Но очень уж не хотелось подаваться в бега, подобно побитой собаке. Александра ему как бы не безразлична. А эти упыри с эдакой ленцой размышляют, как поступить со своенравной девицей, посмевшей мечтать о создании двигателя внутреннего сгорания. И вообще, хотелось взять этого паука за причинное место.
Хм. Но для такого его денег явно окажется слишком мало. Потому что просто добраться до паука — это одно. Нужно еще и переломить ситуацию в свою пользу. В конце концов, он собирается жениться на Игнатьевой и теперь не видит для этого препятствий. Конечно, девушка пока об этом не догадывается, но и вряд ли будет столь уж против. Ну, во всяком случае, Петр на это надеялся…
Они прибыли на аэровокзал заблаговременно, сдали багаж и даже успели пообедать в ресторане. Кессених наконец вклинился в разговор, и они с Завьяловым неожиданно нашли общий язык. За прошедшие всего лишь несколько часов эти двое успели пару раз крепко поспорить, то и дело косясь в сторону Петра. И у последнего отчего-то сложилось такое впечатление, что их интересует его реакция.
Хм. А ведь похоже, что они ревнуют его друг к другу. Купец считает Петра своим счастливым билетом. А если предприниматель отличается мнительностью, то это столь же серьезно, как и игроман, зацикленный на игре и удаче. Кессених же не просто считает Петра своим счастливым билетом, но еще и прекрасно знает, кем именно он является. А вот перспективы инженер пока не может даже представить.
Пусть Петр утверждает, что не обладает особыми знаниями, это ни о чем не говорит. То, что для него раньше было
