походных условиях, далеко не уйдешь. Тот же «Стремительный» был поставлен в док для вдумчивого ремонта.
Бераку не повезло, он оказался в числе бедолаг, которых отправили сюда насильно. Их положение было немногим лучше, чем у рабов. Хотя да, походя убить их не могли. Правда, и наказание за убийство не сказать что будет суровым, если, конечно, это не какой-то бедолага, перебивающийся с хлеба на воду.
Месяц назад с Бераком случилось несчастье. Как такое могло приключиться с опытным плотником, абсолютно непонятно. Но факт остается фактом, указательный палец на левой руке он себе почти отрубил. Патрику, а вернее, Шейранову пришлось применить все свое умение, чтобы срастить ему палец, тот держался практически только на лоскуте кожи.
– Здравствуйте, господин доктор.
– Ты не рано ли взялся за топор? Забыл, о чем я говорил?
– Не забыл. Да только без работы никак. Хоть с голоду подыхай. Вон парни шутят, мол, не маялся бы ерундой, уже давно бы все зажило. А прожить и без одного пальца можно.
– Ну, так и без руки можно. И вообще, без рук и ног вовсе тоже можно. Было бы только кому кормить да дерьмо за тобой выносить. А так – да, ничего страшного.
– Скажете тоже, доктор.
– Еще как скажу. Создатель нам не зря пять пальцев дал, так что ничего в нашем теле лишнего нет. Заруби себе это на носу и передай другим.
– Обязательно, – осклабившись, пообещал Берак.
– Но ты хотя бы выполнял все то, что я тебе назначал?
– Все как есть, доктор. Только бальзам у меня закончился. Но я, как вы и говорили, омывал палец крепким ромом.
– Вот и ладно, – сняв бинт и осматривая палец, примотанный тесемками к пластинам из бамбука, удовлетворенно произнес Патрик. – Ну что же, все просто замечательно. Продолжай посылать в дальние дали всех доброхотов и выполняй мои назначения. Шрам, конечно, останется изрядный, и болеть будет, не без того. Но это ведь только небольшие неудобства. Зато будет чем ковыряться в зубах.
– Это точно.
– Берак, я давно хотел у тебя поинтересоваться, как ты находишь наш славный остров?
– Эту дыру вы называете славным островом?
– Ну, признаться, Бриджтаун даст фору достославному Уэксфорду, где я успел прожить некоторое время перед своим последним морским путешествием.
– Угу. Еще и Корку, где я родился и вырос. Да только мне там дышалось лучше. Одна надежда, что младшие братья сумеют позаботиться о родителях. Я же на себя принял все семейные долги, чтобы избавить их от неприятностей. Да и здесь я почти такой же раб, как вы. Так что остров этот для меня какой угодно, но только не славный.
– То есть, будь на то возможность, ты бы сбежал отсюда?
– Господин доктор, до меня дошли слухи, что вас вроде бы пороли у столба. Неужели молва врет?
– Молва не врет. И именно это дало мне понять, что я всего лишь бесправный раб. Госпожа Джонсон велела мне вывернуться наизнанку, но спасти всех раненых с того клятого фрегата. И я это сделал, хотя никто и не верил в возможность подобного. И вот как меня отблагодарили.
– Ну, это вроде бы из-за капитана…
– А какая мне разница, Берак?
– Это да. Разница невелика. Так вы хотите?..
– Хочу. Но, как ты понимаешь, без корабля или хотя бы баркаса это, по меньшей мере, невозможно. Ну и помощь мне нужна. Помощь человека, который знает, как все устроено в порту, где стоят баркасы и шлюпки, как их охраняют, на какую посудину стоит обращать внимание, а от какой отмахнуться сразу и бесповоротно.
– Если такого помощника поймают…
– Но ведь он тоже может уйти на той посудине.
– Положим. И что дальше?
– Для начала можно отправиться, скажем, на остров Тобаго. Там находится голландская колония, и они не благоволят англичанам, хотя и являются протестантами. Или же отправиться к испанцам. Эти, конечно, не благоволят никому, кроме своих соотечественников, но думаю, что они все же примут братьев по вере. Французы тоже по большей части католики, но они достаточно близки с англичанами. А потому могут нас выдать.
