– Ну, с парусами управится любой, выросший на берегу моря. Но в открытом море этого мало.
– Вот уж в чем нет проблем. Я смогу довести нас до Тобаго, даже не имея секстанта, идя по солнцу и звездам. Я изучал навигацию, когда служил во флоте, и даже мог выдержать экзамен на лейтенанта. Да и с местными водами знаком не понаслышке.
– Да, я помню, вы бывали здесь и даже умудрились ранить покойного господина Джонсона.
– Ну так как? Ты готов помочь мне и присоединиться к моей команде?
– А у вас есть команда?
– Не скажу, что она заслуживает столь громкого имени, но тем не менее у меня имеются единомышленники.
– Хм. Вряд ли в другом месте мне будет хуже, чем здесь. Хорошо, я с вами. Что от меня требуется?
– Я уже сказал. Пока присмотреть парочку достойных баркасов и место, где можно будет прихватить несколько бочонков для воды. Мы наполним их, уже обогнув остров.
– А как же с другими припасами?
– Пусть эти вопросы тебя не волнуют. Продовольствие мы обеспечим. Твоя задача тебе ясна?
– Да.
– И еще. Ты можешь передумать. Тогда тебе достаточно сказать мне об этом. Но если ты меня предашь… Я – единственный среди нас, кто знает навигацию. А значит, без меня побег не удастся. Госпожа Джонсон, конечно, не так жестока, как ее покойный муж, но на плантациях людям приходится куда горше, чем тебе в доках. Так что можешь не сомневаться, наслаждаться плодами предательства тебе придется недолго. Человек, потерявший надежду, способен на страшные поступки, и месть стоит в том же ряду.
– Зачем вы так, господин доктор?
– Прости, если обидел. Но меня слишком часто предавали, так что это всего лишь предосторожность. Тем более, ты можешь не воспринимать ее на свой счет, коль скоро твои помыслы чисты. Просто забудь и иди дальше. Без обид? – Патрик протянул руку, чтобы закрепить их союз.
– Вы меня обидели, господин доктор. Но все же я с вами. И кстати, у меня уже есть на примете парочка отличных баркасов. Признаться, я и сам подумывал о бегстве, только не представлял, как это сделать без знания навигации.
– Вот и замечательно.
– И когда мы бежим?
– Присматривайся ко всему, что я сказал. И работай как ни в чем не бывало. Мне не помешает слегка прийти в себя после перенесенных побоев. Но как только я буду готов, а это, я думаю, будет через пару недель, мы приступим.
– Но вы же свободно ходите и ездите на двуколке. Отчего вы думаете, что не перенесете плавания?
– Оттого, что если я не выздоровею полностью, то у меня может начаться лихорадка, а тогда уж только одна свобода – на том свете. Предлагаешь поставить на кон свою жизнь за тех, кого я по-настоящему и не знаю?
– Ну да. Это я что-то не подумал. Верно, нет вам смысла рисковать за чужих людей.
– Рисковать, возможно, и есть смысл, друг мой. Но это явно не тот случай. Опять же, нужно хорошенько подготовиться. Так что до встречи.
– Я все понял, господин доктор.
Вот и ладно, что понял. И коль скоро они договорились, то не стоит больше положенного отсвечивать в доках. Тем более забот у Патрика предостаточно. Выздороветь, конечно, важно, но не менее важно подготовиться и в другом плане. Активизировать работу Кевина, подбирающего соратников. Патрик собирался устроить большой побег. А чего бы он тогда подставлялся под плеть этого мясника Джеймса? Так что двумя баркасами явно не обойтись. Но, с другой стороны, об этом незачем распространяться. А вот рекрутировать как можно большее число сторонников точно не помешает.
Следующие две недели прошли под знаменем заговоров и интриг. Это было сделать куда проще, учитывая особое отношение к Патрику чернокожих надсмотрщиков. Они демонстративно не замечали того, что он регулярно посещал поля всякий раз, когда выезжал для сбора трав. Не обращали внимания на то, что он отвлекает рабов какими-то разговорами. Чем, собственно, доктор Кларк и пользовался без зазрения совести.
Все же вести излишние беседы в поселке было чревато. Плетенные из прутьев и тростника хижины – не то место, где можно разговаривать без опаски. А вот чистое поле, когда ты точно знаешь, что ближе, чем на три десятка шагов, от тебя никого нет, это совсем другое дело.
Впрочем, надсмотрщикам, к чьим подопечным приходил Патрик, жаловаться было не на что и применять к рабам меры
