Землянки, которые Холод надоумил рыть, затопило, из-за них такой скандал потом был, мама не горюй. Ну и другому жилью досталось, страшно смотреть. Те хижины и избы, которые на пригорке стояли, почти не зацепило, но остальное крепко вымочило. У нас до сих пор аврал, столько мусора под стены нанесло, что те в баррикады превратились.
– Блин, Холод при мне не раз насчет землянок рассказывал, стоящей идеей казалось.
– Ну да, стоящая, при такой нехватке жилья могли выручить. Потому его и послушались, как время начало прижимать. Только он предлагал второй поселок ставить, за тем сосняком, который тянется на север от поселка. Там склон удобный, пологий и сухой, туда наводнение не достало, и почва хорошая, с песочком, не раскисает даже в эти осточертевшие дожди. Только не послушали его, начали рыть землянки прямо в поселке, оттого и пострадали.
– Пострадали? Кто-то утонул?
– Нет, все живы, разве что приболели некоторые: здоровья не хватило целую ночь по холодной воде носиться. Болеть, я тебе скажу, много будут, и не только из-за наводнения. Скученно живем, такая толпа в одном месте, ни родников, ни колодцев, воду из реки берем, а теперь она мутной стала, смотреть противно. Не слишком хорошее место – то, где первый раз становились лагерем, куда лучше. Оно и выше, и ручеек там прозрачный, и лес приятный.
– Там из-за водопада не заснуть, – напомнил Грач.
– Я почти год возле аэропорта прожил, самолеты над головой взлетали, грохот такой стоял, что посуда с плиты сыпалась. И ничего, привык.
– Еще новости есть? – спросил Рогов. – Новички подходили?
– Да кто теперь к нам придет? Поток давно закончился, всех последних ты находил, сами уже не появляются. Димку Рыжего помнишь?
– Это из той группы, которая с двумя собаками пришла?
– Ага, та самая компания.
– Такого не забудешь. С ним что-то не так?
– Да не то слово – на лесоповале его убило. Накрыло деревом, провалялся четыре дня в бреду, что только наши доктора с ним ни делали, но не вытянули, крепко его поломало.
– Давно?
– Да недели полторы назад схоронили.
– Жаль. Сейчас могли бы вытащить.
В таких разговорах провели больше часа. Стемнело, а на улице тишина, лишь капли капают. Холод почему-то не торопится. Но не в его интересах игнорировать долгожданное возвращение отряда, должно быть, для задержки имеется веская причина.
Амбициозный вождь горцев заставил себя подождать, появившись лишь около полуночи. По местным меркам – недопустимо поздно. Тяжелая жизнь на свежем воздухе плюс отсутствие электричества и связанных с ним способов убивать досуг привели к тому, что люди ложились вместе с солнцем и с ним же поднимались. Так что в такое время принято десятые сны смотреть, и попасть за стены поселка легальным способом непросто – дозорные не выпустят.
Только Холода это не касалось. Его люди пусть и влились в коллектив, а все равно в первую очередь преданы своему вождю. На стенах в темное время дежурит двенадцать часовых, и среди них обязательно найдется парочка тех, кто не так давно разделял с ним все тяготы горного выживания. Не просто выпустят и впустят в любое время, а еще и с максимальным удобством все обставят и незаметно от остальных.
Холод пришел не один, а со Сфеном. Поприветствовав вернувшихся, парочка присела, после чего выслушала краткий отчет Рогова о путешествии и кое-какие соображения.
Ни словом не перебив, по окончании Холод попросил:
– Покажи лечебные камни.
– Да там смотреть нечего.
– Но глянуть хочется.
– Палач, покажи своему боссу.
– Я ему не босс, – криво усмехнулся Холод и, бросив мимолетный взгляд на камни, кивнул: – Они и правда не выглядят волшебными.
– Не суть важно, как они выглядят, тот, который огонь мечет, на вид не лучше, – заметил Сфен и спросил: – Образцы той медной руды принесли?
– Конечно. Мы килограммов тридцать разных камней тащим, уже устали тебя проклинать.
