– Не сомневаюсь. Имя настоящее?
– А какое же еще? Показать ученический билет?
– Верю. А ученический лучше порви.
– Зачем?
– Тут он тебе точно не пригодится. Да и нехорошо, если другие узнают о настоящем имени.
– Настоящем имени?
– Ну да, тут почти все суеверные до смешного, из-за этого нового человека приходится как бы крестить по обычаю Улья. Вот так я и стал Каратом. С женщинами проще, ведь их меньше, у них вроде льготы, могут сами себе новые имена выбирать. Потому Наташек и Машек не увидишь, сплошь всякая экзотика, часто до уморительного доходит, как только не извращаются при выборе – тут тебе и Шахерезады, и Нефертити, а уж Клеопатры и Мессалины стаями бродят.
– Я не суеверная.
– Я тоже.
– Тогда почему ты заговорил о смене имени?
– А давай не будем его менять? Диана – и так не сказать, чтобы распространенное. Все будут думать, что новое выбрала. А ты просто не говори ничего никому, один я знать буду, а я – могила. Диана, и все.
– Как скажешь. Мы остановились только ради имени?
– Вообще-то не совсем.
Карат достал туго свернутый пакет, развернул, извлек из него узелок из носового платка Рэма, а уже оттуда достал один из пяти хранившихся там белых шариков. Показал девочке:
– Здесь это называют белой жемчужиной. Волшебное средство, может многое, никто не знает все его тайны, но кое-что известно. Если дать такой шарик не иммунному новичку до того, как он потеряет разум, это сделает его иммунным.
– Так у тебя все это время было лекарство от заражения?! Почему сразу не сказал?! Специально пугал?!
– Не все так просто. Этот жемчуг принадлежит не мне, я должен доставить его одному человеку, это мое задание.
– А нельзя сейчас съесть одну, а потом вместо нее положить другую?
– Ради этих пяти шариков погибло немало людей. Я единственный, кому повезло выжить. Это самая редкая штука в Улье, так что смотри не урони.
Карат протянул жемчужину. Диана осторожно взяла, поднесла к непроницаемым стеклам очков, покачала головой:
– Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Давай подождем, может, я не заражусь.
Последнее пролепетала совсем уж убитым голоском. Ну да понятно, кому понравится такое говорить.
– Нет, я уже принял решение. Давай сделай это. Так будет правильно.
– Ты уверен?
– Вообще-то ты только что нас спасла. Та тварь могла убить и меня, и тебя, тот человек, заказчик, мог остаться без своего жемчуга. То есть – заслужила.
– Вообще-то ты первый меня спас. Да и сейчас, что бы я делала, не будь тебя?
– Не спорь уже, давай.
– Что давать?
– Съешь ее.
– Просто съесть?
– Глотай, не разжевывая. И вот, запей этой штукой.
Диана легко проглотила белый шарик стоимостью в несколько бочонков человеческой крови, а вот с живчиком вышла заминка, сморщилась после единственного глотка:
– Ну и гадость. Это что-то спиртное?
– Спирт там есть. Чуть-чуть.
– Мне нельзя алкоголь.
– Привыкай. Эту гадость тебе придется пить всю оставшуюся жизнь.
– Почему?
– Потому что жизнь иммунного не так уж безоблачна.
– Вкус отвратительный.
– Я привык.
