ногах. Он стряхнул с себя руку принца, покачнулся, взял себя в руки и сумел прочитать слова молитвы прежде, чем Эфирас снова начал красть его силу.
Как только заклятье подействовало, онемение стало покидать его. Он почувствовал, как приходит в норму сердцебиение, сделал глубокий вдох. Кейл оттолкнул Ривалена и бросился к Ривену, опустился на колени и оградил убийцу такой же защитой. Взгляд широко распахнутых глаз Ривена прояснился. Убийца заморгал, вздохнул, сел и сплюнул.
— Негативная энергия, — сказал Кейл. — Как в Буре Теней.
В сознании мелькнула какая-то мысль, но ускользнула прочь, прежде чем Кейл смог её ухватить. Он встал, подняв вместе с собой на ноги Ривена.
— Откуда здесь храм? — спросил Ривен. — Выжить не мог никто.
— Должно быть, когда-то здесь всё было иначе, — предположил Кейл. Он посмотрел на Ривалена, оглядывающего мир так, как будто это были его владения. Тени текли с принца длинными полосами.
— Ривален? — окликнул шейда Кейл. — Что здесь произошло?
Ривален, похоже, его не услышал.
Кейл хотел спросить снова, но Ривален уже начал отвечать. В его голосе звучало благоговение.
— Здесь произошла Буря Теней.
Эти слова застали Кейла врасплох. Он переглянулся с Ривеном.
Рука Ривалена потянулась к тёмному диску у него на шее, символу, похожему на тот, что носил Ривен, обладавшему зловещим сходством с умирающим солнцем и удушающим чёрным ошейником.
— Во мраке ночи, — произнёс Ривален, — мы слышим шёпот пустоты.
Кейла пробрал озноб.
— Как здесь могла случиться ещё одна Буря Теней?
— Есть множество миров, — сказал Ривален отстранённым голосом, тени вокруг него потемнели. — Эфирас старше Торила. Здесь госпожа уже восторжествовала.
— Восторжествовала? — преспросил Ривен.
Кейл подумал о Сембии, о Фаэруне, обо всём Ториле.
— Ты говоришь нам, что Буря Теней высушит мир и убьёт его солнце?
— И более того, — сказал Ривален, его голос был отстранённым бормотанием человека в трансе. — Концом станет ничто. Скоро Эфирас окончательно исчезнет. Уничтоженный.
Кейл повторил это слово, произнёс его тихо, как богохульство.
— Уничтоженный…
Он обнаружил, что смотрит на пыль, на смерть, на тьму, задумавшись, есть ли другие миры, которые убила Шар. Наверное, такие были. Она несла ответственность за гибель миллионов.
— Здесь жили люди, — сказал он, и это не было вопросом.
Ривален не ответил, хотя тени вокруг него забеспокоились.
— Распроклятая тьма, — выругался Ривен. — Целый мир? Целый мир.
— Все миры умирают со временем, — сказал Ривален. — Со временем любое существование прекращается.
— Как ты можешь смотреть на это и возносить молитвы? — спросил Кейл, схватив принца за плечо и развернув его лицом к себе.
Глаза Ривалена вспыхнули. Он взял Кейла за запястье, и какое-то время они оба испытывали силу друг друга, но никто не вышел победителем. Они отпустили друг друга и Ривален посмотрел прямо ему в лицо.
— Как ты можешь не чувствовать благоговения, глядя, как умирает солнце?
Тени вокруг Кейла всклубились.
— Смерть не восхищает меня. Смерть — это легко.
— Ты болен, шадовар, — сказал с презрением Ривен. Он подошёл и встал рядом с Кейлом.
Ривален посмотрел на Кейла, на Ривена.
— Я признаю истину, что судьба всех миров, всего сущего, будет такой же, как у Эфираса. Что здесь больного?
— Ты не признаешь её, — ответил Кейл. — Ты делаешь из неё догму. Ты поклоняешься ей.
— Это — болезнь, — сказал Ривен.
Тени вокруг Ривалена колыхнулись, как будто потревоженные ветром.
