Естественно, все произошло именно так, как происходило на протяжении тысячелетий. Эльфийку сожгли на костре перед центральным храмом.
Увидев своего врага далеко от столицы, девушка ни на мгновение не задумывалась, как нужно поступить. Заявляя, что эльфа в лесу поймать невозможно, она, по местным меркам, несколько преувеличивала, но это ее не остановило. К тому же расчет ставился на то, что подчиненные, потеряв командира, растеряются и упустят возможность, а потом действительно поймать не смогут. На то, что Мара бросится сломя голову и догонит, она точно не рассчитывала.
– Как тебя хоть зовут, правильная? – спросил я у чуть успокоившейся девушки.
– Шепот Леса, – ответила она.
Ну вот, еще одна неправильность. У эльфов таких имен точно не встречал. Куда более свойственно дикарям. Но говорить не стал, еще опять заплачет.
– Ладно, с инквизитором понятно, – подвел итог я. – Но зачем ты стреляла в Альмилу?
– Она тоже служит Звимзелу, – ответила Шепот Леса.
– Как я понял, тут вообще все так или иначе ему служат, в том числе и эльфы.
– Невесты Звимзела не так, – возразила пленница. – Они не намного лучше жрецов или инквизиторов.
Понятно. Спорить на эту тему не имеет смысла. Вражду, возникшую на протяжении тысячелетий, за один день не остудить. Да я и не собирался.
– И что нам теперь с тобой делать?
– Отпустить.
– Да? И рисковать потом в любой момент получить стрелу из леса? Спасибо, не надо.
– Вообще-то это редкий случай, – вдруг вмешалась в разговор Альмила. – Обычно эльфы, отвернувшиеся от Звимзела, ни на кого не нападают, а сами прячутся. Мы больше рискуем, если она останется у нас в плену, чем если будем идти одни.
– Чем именно рискуем?
– Какой-то другой эльф или, скорее, их отряд может попытаться отбить, – пояснила девушка.
– То есть привести ее в столицу и передать инквизиции ты не предлагаешь? – удивился я.
– Нет.
– Странно. Но в любом случае, после сегодняшнего, в наши планы не входит ее посещение.
– В том числе и поэтому, – честно ответила Альмила. – Сама не справлюсь, а в том, что станете мне помогать, сильно сомневаюсь.
То, что потенциальная невеста моего сына – реалистка, тоже хорошо. Мыслит она правильно. Вот только почему-то не очень горюет из-за смерти старшего инквизитора. Еще не успела осознать? У них тут так принято? Просто была с убитым не в самых лучших отношениях? Последнее, кстати, наиболее вероятно. На нечто подобное успел обратить внимание с первого дня нашего знакомства. Вроде бы не ругались, не враждовали и вообще никак не показывали неприязнь по отношению друг к другу, а все же. Создавалось впечатление, что они вынужденные напарники, которые оба не в восторге от сложившегося положения вещей.
Во время похорон инквизитора заметил еще одну интересную деталь. Даже не просто интересную, а говорящую об очень многом. Амулет связи. Тот самый, о котором рассказала мне Ли. Ну так вот, он был закопан вместе с Климарком. Альмила не знала об этой вещи? Вряд ли. И именно это говорит уже о многом. Девушка сознательно не взяла его, тем самым отрезав себя от начальства минимум на время путешествия.
Поделился своим наблюдением с Иваниилом, чем очень его обрадовал. Парень принял это на свой счет, а я задумался. Так ли это? Очень даже может быть, а возможно, и нет. Вдруг она всего лишь хочет сбежать отсюда и воспользовалась первым удобным случаем? Очень не хотелось бы. Придется следить еще и за этим. Или? Да. Поделился подозрениями с дочкой. Вдруг что заметит.
Но были еще некоторые мысли, которыми я с детьми делиться не стал. Что, если подумать об Альмиле с точки зрения землянина? А то давно уже себя не ассоциирую с родной планетой и все реже пользуюсь земными знаниями и опытом.
Что можно сказать об этой девушке? Умна, образованна, достаточно прагматична, имеет прямое отношение к местным спецслужбам, воспитана на безграничном доверии к своему богу. Все сходится? По-моему, полностью. Ну прямо спортсменка, комсомолка и просто красавица. С чем бы это сравнить из земных аналогов? Да хотя бы…
Вот именно, с той самой спортсменкой. Пламенная комсомолка, сотрудница НКВД, влюбляется с первого взгляда в империалистического шпиона, спокойно слушает антисоветскую пропаганду, пропускает мимо ушей критику товарища Сталина, напрочь забывает о приказе партии, с интересом внимает предложению про бочку варенья и корзину печенья.
