Над головой защищаемого.
Сами же мы в окопах прячемся от артогня?
Прячемся. Тщательно в землю зарываемся. Мало ли что сверху упасть может?
А вдруг и здесь откуда-нибудь снаряд прилетит? Мы-то убежим. Успеем…
А вот террорист, после боя и задержания охреневший, может и не успеть — трудно, знаете ли, бегать в таком состоянии.
Вот и проявим к нему, так сказать, сострадание — выроем яму, чтобы его туда спрятать.
Не хочешь?
С чего бы это, ведь мы о тебе же, лопух, и заботимся?
Нет, не верит, за руки хватает. Маму чью-то вспоминать стал… и даже клянется ею…
Нет, родной, не можем мы тебя на руках нести. Устали все. За тобой же, дураком таким, и бегали.
А ногами ты не убежишь, не успеешь — снаряд-то куда быстрее летит. Ну и что, что прямо сейчас его тут нет? Сейчас нет, а через пять минут?
Говоришь, полезным можешь быть? Это в какой такой области-то?
Знаешь много?
Так и мы тут не совсем вроде бы неграмотные. Читать-писать умеем, не сомневайся! Вон Васька, видишь, табличку уже рисует. Мол, лежит тут неведомо кто, погибший неизвестно за что. Кто сказал, что про тебя? Мало ли тут других лопухов валяется?
Вот и посыпались тут из уст захваченного террориста интересные факты… цифры кое-какие названы были…
Сидит за компьютером девушка, складывает отрывистые сведения. И получается у нее интересная такая картинка…
И по другому ведомству товарищи стараются. Интересно им стало, а в каком состоянии сейчас находятся вооруженные силы некоторых государств? А конкретнее артиллерия и кое-какие части специфические? Сколь велика текучка личного состава? Кто на пенсию внезапно запросился, и из каких учебных заведений пополнение пришло? Какие изменения в программу подготовки включили и почему? Чем вдруг вызваны перемены, если таковые имели место быть?
Любопытные сведения из разных источников приходят. Кое-где военные атташе интерес обоснованный проявляют. Мол, видите, господа хорошие, каких ныне размахов достиг международный терроризм — уже военные корабли у них в ходу! Мы тут, всею страною навалившись, один такой кораблик утопили. Вот и стараемся, дабы впредь с подобными гостями увереннее разговаривать. Меры принимаем соответствующие, каковыми готовы со всеми желающими поделиться.
В иных местах и прокатывало, особенно, когда последние события на Ближнем Востоке на память приходили. А кому вовремя не приходили, тому корректно так подсказывали… Все, разумеется, в рамках дипломатического протокола с соблюдением положенных процедур и правил.
Размякали чиновники важные, снисходительно головой кивая. Ну да… помним что-то такое… по телевизору говорилось, да… Так то у вас! Известное дело — бардак на Руси спокон веков царил. Не то что у нас — страны передовой и цивилизованной! Мы-то, в отличие от вас, к таким делам завсегда готовы!
«Быть не может!» — тактично удивлялся военный атташе.
«Да, вот сами и посмотрите!» — делал барскую отмашку чиновник.
Смотрели военные атташе, на ус мотали.
И выводы соответствующие делали.
Если бы удалось некоторым, особо важным и снисходительным, прочитать те донесения, которые эти самые недалекие русские к себе домой посылали… не одна успешная карьера завершилась бы в одночасье!
Но не прочли…
И остались сидеть в мягких креслах важные господа, с усмешкой вспоминая о том, как ловко, ничего взамен особенного не дав, выведали они важные секреты русских. Ну какие особенные тайны в том, чему мы учим своих курсантов? Ведь
Были, правда, и иные мнения.
И появились они у тех господ, чья деятельность обычно в тиши и полумраке протекает. Широкой публике она не видна, оттого и не приглашают их представителей в кабинеты важных чиновников. Особенно тогда, когда посещает его с дружеским визитом русский военный атташе. И сведениями важными делится от всей души! Не по протоколу это… не принято контрразведку каждый раз вызывать.
Прочитав и проанализировав некоторые вопросы и ответы русских военных представителей, схватились оные господа за голову!
