ситуацию с «Наковальней». Мол, береговой обороны у нас нет совсем никакой!
— А учитывая то,
— И где все это добро сейчас? — наклонил голову набок хозяин кабинета.
— На складах. И в сильно разукомплектованном виде. В самой же Японии попросту нет такого количества готовых производственных помещений, чтобы его там разместить, вот и оставили все это добро в Европе. Предварительно приняв меры, чтобы никто другой, изъяв эти станки, не смог бы их использовать. Нет у японцев и сырья в достаточном количестве. Отсутствуют артиллерийские пороха требуемой марки, чтобы снарядить такое количество метательных зарядов. Все, что есть, уже задействовано. Больше попросту негде взять. Они способны снабжать боезапасом только то количество орудий, которое у них сейчас имеется. Ну еще около пятидесяти стволов теоретически возможно оснастить. И то, если работать в три смены. Но сейчас этого не наблюдается.
— То есть ни вашим, ни нашим… Собака на сене? — прищурился президент.
— Все в рамках закона… Обычная коммерческая сделка.
— Иными словами, если я вас правильно понял, западная промышленность сейчас не может произвести должное количество вооружения, чтобы оснастить достаточное количество береговых батарей?
— Не может. И еще года два, пока не выполнит японский заказ, будет неспособна что-либо подобное сотворить. А ломать все графики, чтобы резко нарастить производственные мощности, никто не станет — убытки могут быть попросту гигантскими, — подтвердил контрразведчик. — Ведь никакой явной угрозы нет! Один корабль… всего-то!
— И боезапаса для крупнокалиберной артиллерии на складах почти нет. Только сто пятьдесят пять миллиметров, и все! — Глава государства постучал карандашом по столу. — Однако. А что у нас?
— В производство запущено пятьдесят орудий калибра двести три миллиметра. — Министр обороны заглянул в папку. — Расконсервировано еще около семидесяти единиц крупнокалиберной артиллерии. Устаревшие образцы, к сожалению…
— Ну, не старше же пушек севастопольской батареи, надеюсь? — усмехнулся президент.
— Нет, в основном это орудия производства середины сороковых годов прошлого века. Гаубицы «Б-4М». На складах Ржевского артиллерийского полигона обнаружены части двух орудий калибра четыреста пятьдесят семь миллиметров. Сейчас рассматривается вопрос об их восстановлении, но это требует большого времени. В производство же запущены вполне современные образцы, разработки начала двухтысячных годов.
— Надо же! — удивился хозяин кабинета. — Мы действительно разрабатывали тогда такие пушки?
Генерал армии пожал плечами.
— Для армии всегда разрабатывается различное вооружение. Не очень большими силами, понятно, иногда и без производства опытных образцов, но такая работа постоянно идет. Да и находящиеся на хранении орудия могут быть модернизированы. Волгоградский «Титан» тут большую работу в свое время проделал. Проводились соответствующие НИОКР, и с неплохими результатами! Удалось развернуть выпуск боеприпасов с улучшенными характеристиками. Ведется работа по перезарядке и переоснащению складских запасов, но работы еще очень много.
— Сколько же?
Министр заглянул в папку и назвал цифру.
Директор ФСБ только головой покачал.
— У нас там столько снарядов лежит?! Такого калибра?
— Вполне возможно, и эта цифра далеко не окончательная, еще не везде ревизию произвели. Там, как выяснилось, есть еще боезапас к ныне уже не существующим системам вооружения. В том числе и крупного калибра.
— Угу! — кивнул глава государства. — Но все это, как я понимаю, относительно устаревшее вооружение, предназначенное в основном для оборудования береговых батарей. Так? А что касается более современных артсистем?
— Триста двадцать установок «2С7» — самоходные пушки большой мощности. Находились на хранении. В настоящий момент введено в строй около ста единиц. Производится срочное комплектование экипажей, обучение и тренировки. Прошли первые стрельбы. — Генерал армии в папку на этот раз не заглядывал, перечислял по памяти. — Через полгода рассчитываем вернуть в строй все орудия.
