Пес рычал, но с места не двигался: врага он не видел.
Сжав рукоять ножа, я рванул вперед и буквально влетел в дом. Обескураженный пес лишь зубами клацнул.
В доме светильники горят в коридоре. Это уже хорошо – не в темноте же бродить, а видеть во тьме я не мог.
Я двинулся по лестнице на второй этаж и тут же замер. Сапоги мои предательски скрипели – деготь ли на морозе замерз или половицы были скрипучие?
Я разулся, задвинул сапоги в темный угол. Поднялся на второй этаж. Прислушался – тихо, осторожно выглянул из-за угла в коридор – никого. Где был кабинет князя, я помнил хорошо. Пройдя сквозь запертые двери, я очутился в его домашнем кабинете.
Тусклый свет луны, пробивавшийся через маленькое окно, едва освещал комнату. Чиркнув кресалом, я зажег светильник. Вот теперь можно поискать в столе и сундуке бумаги. Я не знал конкретно, что меня интересует, но надеялся найти что-нибудь важное.
Ящики стола не запирались, и мне удалось быстро пересмотреть бумаги. Я разочарованно вздохнул – ничего заслуживающего моего интереса. Остается сундук. Я попытался откинуть крышку. Не тут-то было! Замка не видно, но крышка не открывается. Значит, где-то должна быть потайная защелка. Я быстро обшарил ладонью всю поверхность сундука. Никаких выступов или кнопок. Стоп! Как-то же открывает князь сундук? Я начал анализировать. Вот! В верхнем ящике стола лежала спица, обыкновенная металлическая спица. Но ведь князь – не женщина, вязанием не занимается, зачем она ему?
Я достал из ящика спицу, поднес светильник к сундуку. При неверном свете его сразу бросилось в глаза, что правый верхний угол сундука слегка потерт. Значит, в первую очередь надо искать здесь. И точно! Я почти сразу наткнулся на неприметное отверстие. Надо попробовать.
Я ввел в отверстие спицу, и крышка сундука откинулась. В сундуке лежал ворох бумаг. Я начал просматривать первую, вторую… Да тут столько документов, что их и за день не пересмотришь!
А сожгу-ка я их все!
Я подпалил от светильника уголок бумаги, и, когда она разгорелась, бросил в сундук. Урона государству не будет – важные бумаги у государя в архиве или же в приказах лежат, а тут – или кляузы, или донесения от лазутчиков.
Похоже, больше мне делать нечего. Я прошел сквозь стену слева и попал в опочивальню Ивана Телепнева. Князь лежал на широкой постели и еще не спал. Он явно что-то обдумывал, шевеля губами. Таким задумчивым я его еще не видел. Почувствовал что-то князь, скорее всего шорох и движение воздуха. Он насторожился, присел в постели и огляделся вокруг. Интересно, кого он хотел увидеть?
– Не крутись, Иван! – шепотом произнес я.
По голосу он меня опознать может, а по шепоту – нет.
Князь замер.
– К-кто з-здесь? – прерывающимся от волнения голосом спросил он.
– Я, смерть твоя! – пошутил я.
Надо сказать, что князь был не робкого десятка и на полях сражений отличился как храбрый воин. Неожиданно Телепнев выхватил из-под подушки кинжал – длинный, боевой, и описал вокруг себя полукруг.
– Не подходи, косая! – Он, озираясь, дико вращал глазами.
Я тихо зашел сзади и своим ножом кольнул его в щеку. Князь дернулся и обреченно замер.
– Ты что, Иван, никак ножом от меня оборониться хочешь? Да ты обезумел, глупец!
Князь выронил на пол свой кинжал. Глаза его от ужаса округлились.
– Я денег дам, много денег за свою жизнь! Отпусти только!
Я хихикнул:
– Зачем там деньги?
Плечи князя безвольно поникли. По-моему, я его здорово напугал. Пора бы и смываться. По моим прикидкам, я стану видимым через четверть часа.
Вдруг в коридоре раздался шум шагов, что-то с грохотом полетело, дверь распахнулась, и в одной ночной сорочке вбежала сестра князя, Аграфена.
– Ваня! – заорала она с ходу. – Дымом тянет! Никак горим!
Телепнев аж подскочил в постели, обернулся, обвел комнату диким взглядом и с криком бросился в распахнутую Аграфеной дверь.
