– Надо же, как заговорил…
– Прекратили, – приказал Роннар. – Оба.
– Но ведь твой гость совсем не прочь разобраться со мной по-своему, по-южански, так я говорю? – Поборник из Остреборха умел настаивать на своём. – Так почему б ему не позволить? Ты же сам этого хочешь.
– Слушай, заканчивай, я сказал!
– Ты ведь сам хотел, чтоб южанин меня проучил. В чём трудность? Разве наши цели сейчас не совпадают?
Роннар только головой покачал.
– Только лишь из уважения к господину не отвечу, – кривясь, бросил Раян.
– Очень удобно прикрыть свою нерешительность словами об уважении к господину. Где оно раньше-то было, это уважение?
– Считаешь меня мальчишкой сопливым, что предлагаешь поддаться на упрёки в трусости?
– А что – стоит упрекать?
– Пустой разговор.
– Это ведь ты хочешь показать мне, как я неправ. Хочешь, чтоб я сам вдруг раскаялся, без всяких усилий с твоей стороны?
– Мне без разницы, во что ты веришь, грешен ли или чист. Но раз ты сам начал этот разговор, то хотелось бы узнать – сладко ли спится после убийства товарищей?
– Как звучит! Сколько показной чистоты! Тебе приятно красоваться на моём фоне, можем и об этом поговорить.
– Хорошо умеешь уходить от ответа.
– А зачем мне от него уходить, если он и так понятен без пояснений? Мне замечательно спится. Я всегда отлично спал. А ты свою страсть не хочешь ли выплеснуть в бою, южанин?
Раян посмотрел на Годтвера в упор – глаза совершенно ничего не выражали, были пусты и холодны, как осколки стекла. Потом взглянул на Роннара.
– Прошу дозволения, господин.
– Делай как считаешь нужным. – Принц только плечами пожал. Он отлично понимал, что лучше решить проблему так, прямолинейно и открыто, чем вынуждать Раяна каждую минуту ждать удара в спину. Годтвер же не успокоится, это и раньше было понятно. Если не избавляться от него, то придётся мириться с его странностями.
– Благодарю. – Раян поднялся. – Жду во дворе.
– Сейчас там станет тесно, – пробормотал Аригис, когда южанин и его противник уже вышли за дверь. – Все сбегутся смотреть. И ты туда пойдёшь?
– Разумеется. Так я и позволю ему расправиться с Раяном! Вмешаюсь, если понадобится.
– Ты и правда собираешься вернуться в Солонцы, или куда-то ещё, где бестии устроились с лазом? – осторожно уточнил Аригис.
– Нет, пока не буду. Ещё подумаю, может быть, съезжу к Лестнице, попробую встретиться с принцессой, узнать что-нибудь у неё. В Лучезарном должны быть какие-нибудь сведения о Тусклом. Мало смысла драться с бестиями, если нет возможности закрыть им выход в наш мир. То есть смысл остаётся, конечно, но если появится возможность воспрепятствовать им вести сюда подкрепления, и вообще приходить и безобразничать, то надо воспользоваться ею. Ты же понимаешь. Помнишь, короли, когда спускались сюда бороться с врагом, закрывали лазы на десятилетия, значит, это возможно. Хоть бы десяток лет передохнуть, спокойно наладить жизнь!
– Хорошо бы. Но слабо верится. Если б короли могли закрыть проходы раз и навсегда, так сделали бы это.
– Может быть, я найду выход. Кто-то же должен… Надо хотя бы попытаться!
– Надо. Но ты говорил, что лучше, если пока о тебе в Лучезарном не будут знать.
– Они уже знают. Однако до сих пор сюда никто не пришёл, так почему бы мне не сходить самому?
– А если кто-нибудь из семейства захочет от тебя избавиться?
– Я и здесь каждый день играю со смертью. Принцесса ведь не стала пытаться что-нибудь мне сделать. Может быть, и знаниями поделится. Зачем ей отказывать? Лучезарному даже легче, если мы сами решим наши проблемы.
– А нам действительно придётся всё делать самим? Даже когда король там появится, он не придёт? – Поборник даже побледнел слегка.
– Там идёт междоусобица – ты помнишь, что говорили торговцы? Когда ещё принцы и принцессы решат все свои разногласия и
