выберут нового короля! Может быть, пройдёт несколько лет. Своя рубашка ближе к телу, лучезарные не отправят сюда войска, пока они им самим нужны. Вон, говорят же, что принцы сами пытаются набирать здесь армии. Нам придётся обходиться собственными силами.
– И всё-таки лучше б тебе не ездить в Лестницу. Зачем дразнить судьбу?
– Если придётся, то поеду. Но не сейчас. Вообще я думаю, что и ты, и даже Годтвер отчасти правы – в первую очередь мне нужно собирать под свою руку княжества и имеющиеся войска. Думаю, съезжу в Остреборх, побеседую с князем. И для этого мне нужен будет Годтвер, он же его родственник. Вот, кстати, и решение проблемы: поборники будут здесь, а двинутый родич остреборхского князя – со мной, на переговорах.
– Если сейчас его не прикончит Раян.
– Ну, значит, пойдём спасать от расправы дурного смутьяна. – Роннар с облегчением усмехнулся – в собственных глазах он больше не выглядел смешным. Ему, конечно, не следует давать собой управлять ни Годтверу, ни Раяну, но иногда по-другому просто не получалось.
Во дворе ещё только готовились: Раян спокойно, словно бы не о риске шла речь, а так, об обычной повседневной работе, а Годтвер просто сиял от восторга. Можно было подумать, что к этому поединку, как к смыслу всей своей жизни, он стремился изо всех сил, наконец-то добился желаемого, и теперь всё будет отлично. Зрителей действительно с каждой минутой становилось всё больше, но они не лезли слишком близко, понимая, что так и прилететь может от разошедшихся поборников, ведь поединок ожидался не рядовой. Все, кто смог, притулились в окнах и на крыше, остальные теснились в проулках и терпеливо ждали зрелища.
Поборники схватились не сразу, а когда сцепились, то бой пошёл так стремительно, что обычному человеку и смотреть-то было не на что. Что обычный крестьянин мог там увидеть? Ну, короткую сшибку, гул мечей, рвущих воздух, звон до треска и лязг, и вот бойцы уже расходятся, примериваясь продолжить чуть позже. Суть сшибки успевали увидеть Роннар и Аригис, они же заметили, как Раян безупречно парировал все атаки и ещё успел оттолкнуть противника прямым ударом в лицо, а тот отскочил, прижимая ладонь к челюсти.
– Силён, – похвалил Годтвер, то же подумал и принц. Ещё он отметил, что левая рука у южанина работает почти свободно, а значит, лечение удалось.
Пожалуй, Раян сильнее его, намного искуснее и даже опытнее, что странно, ведь бестий в Предпустынье мало, когда он успел набраться опыта? Чувствуется и то, что великим фехтовальщиком его назвали не просто так.
– Ты мог бы прямо предложить обычный поединок, а не оскорблять, если хотел всего лишь убедиться в моей силе.
– Я хочу тебя убить, а не опробовать в бою! Думал, ты понимаешь.
– Я-то понимаю. Хотел, чтоб понял и ты.
– Получается, все твои рассуждения, будто ты стремишься избавлять мир от слабых поборников – чистая ложь! – весело воскликнул Роннар.
– Не ты ли убеждал меня всем своим настроем, что полумеры бесполезны? Долой полумеры, пусть сила покажет, у кого больше прав на жизнь и служение.
– Ты наглец, – выплюнул Раян. – Ты почитаешь себя равным королю, равным высшему могуществу Лучезарного. Считаешь, будто можешь решать?
– Кто, если не я? Ты ведь тоже так считаешь, но не готов заявить. Да и действительно ли они дали нам нашу магию? Может, мы взяли сами? Опорный – наш мир, а не их, мы его защищаем и сами должны определять, что тут и как будет.
– Возможно. Но определять будешь не ты.
Годтвер усмехнулся напоказ.
– Всегда и во все времена всё решала сила.
– За власть, значит, борешься, – проговорил Аригис. – Ни о чём не забыл? О принце, например, которого сам признал своим господином.
– Я и признаю. Пусть правит нами, но пусть не вмешивается с дела поборников. Поборники сами разберутся с тем, что и как им делать.
– Я буду вмешиваться в то, во что сочту нужным вмешаться. Смирись или отказывайся от дара.
– Ты больше не поборник. Нечестно, чтоб ты решал, у кого будет дар, а у кого нет.
– Я – поборник. И принц. И твой правитель. Хватит этих споров.
– Верно, – согласился Раян. – Ты драться сюда пришёл или говорить? Тогда дерись.
Они снова схватились, и Роннар уже не сомневался, что южанин победит, поэтому лишь терпеливо ждал, когда это наконец
