33
Обитель Богов, Небесная Крепость
Корбан Железноглазый и остальные гномы вернулись в Обитель Богов своей дорогой. Когда туда переместились Герис, Кловен Фебруарен и Отродье, Герис выпалила:
– Прапра! Что за дерьмо?! Они нас облапошили! Вот я им задам! Всю зиму тащились в этот распроклятый за?мок, все нервы нам вымотали!
– Не совсем так, успокойся. Они не могут оказаться в нашем мире там, где им вздумается. Сначала они должны добраться в нужное место пешком из такой точки, которую они уже знают.
– Как у меня с Моделью, когда я только начинала?
– Да, похоже. Но не забывай, что здесь время течет иначе.
Хотя Железноглазый и не подумал воспользоваться разницей во времени, чтобы отмыться.
Герис сразу узнала вознесшегося. Впрочем, ничего удивительного в том не было. Вознесшийся в этой компании был единственным незнакомцем, к тому же не гномом. Даже в образе Асгриммура Гриммсона он излучал силу. Еще явственнее она стала ощущаться, когда Свавар оглядывал Отродье – сына и внука тех Орудий, частицы которых жили у него внутри.
Отродье на вознесшегося никак не отреагировал. Он был удручен. Еще бы – какие-то странные мифические создания хватают тебя, похищают, а ты ничего не можешь с этим поделать. Чему тут радоваться?
Но когда вознесшийся подошел ближе, Отродье подскочил как ужаленный.
– Теперь поверил, – кивнул Фебруарен.
Отродье во все глаза смотрел на Небесную Крепость и отстроенный радужный мост.
– Он существует на самом деле!
– Все существует на самом деле, – отозвался Фебруарен, – во что бы ты там ни верил.
– Я верю в Ферриса Ренфрау. И только.
– А в Новую Бротскую Империю? – поинтересовалась Герис.
– Значит, Феррис Ренфрау действительно существует внутри Ночи, – сказал Фебруарен. – Пойдем-ка в таверну. Там удобнее. Ярнейн и Свавар расскажут тебе историю твоей семьи.
Вознесшийся что-то прорычал. Он не желал больше зваться Сваваром.
Фебруарен намеренно его задирал, чтобы засевшие внутри у Асгриммура раздробленные сущности не захватили слишком много власти.
Немало галлонов превосходного элен-коферского пива было выпито, пока Отродье вникал в суть дела. Да, он слышал много легенд об Арленсуль и Геданке, но утверждал, что никогда и помыслить не мог о подобном родстве. Отродье перенял чалдарянский взгляд на мир и считал северные мифы деревенскими россказнями.
– Никогда? – недоверчиво переспросила Герис.
– Ни на секунду. Это же ни в какие ворота не лезет. И к тому же ересь. Когда я был молод, каждый мошенник с крохами магического дара называл себя потомком Арленсуль. Тех, кто врал убедительно, перебили церковники.
– И ты ничего не заподозрил, даже когда узнал о своих способностях? – продолжала наседать Герис.
Она взяла на себя роль главного инквизитора: пива Герис выпила гораздо меньше остальных, да и Ренфрау ее занимал.
– А с чего бы? Фебруарен же не считал себя божественным отродьем?
– Ну, отродье-то он еще то. Это уж точно. Попробуй-ка на него поработать.
– Герис! – возмутился Фебруарен.
– У меня были подозрения, – признался Отродье. – Но я никак не думал, что прихожусь родней каким-то позабытым богам. Понимаете?
– Тише ты! – велел Девятый Неизвестный, похлопав Герис по спине. – Мы тут мир пытаемся спасти.
– Тогда готовься спасать его на костылях.
– Это семейное, – пожаловался собутыльникам Фебруарен. – Братец ее…
– Я и сама могу мир спасти, – перебила Герис, – и безо всякого Отродья. Дайте только фальконет, тонну огненного порошка и две сотни фунтов посеребренной картечи. Эта проклятая тварь до сих пор там валяется.
Герис буравила Фебруарена грозным взглядом, словно напоминая, что о Хекте лучше не заикаться. Особенно памятуя о том, кем Отродье был в обычном мире.
– Когда ты была там последний раз? – сменил тему Фебруарен.
