Элен-коферовские козлы превосходили размерами лосей из срединного мира.
– Быть может, причиной тому и недостаток магии, но все здесь кажется каким-то ненастоящим, – сказала Герис. – Будто умело нарисованным. И стоит только пройти вперед, как упрешься в стену, тоже нарисованную.
– Ты права, – кивнул Железноглазый. – В некотором роде, хотя все и не так буквально. Чем дальше от Небесной Крепости, тем менее реальным становится мир. Так было всегда, но теперь стало еще очевиднее. Если бы мы полностью отрезали срединный мир, через несколько тысяч лет тут не осталось бы ничего, кроме творений элен-коферов.
– Мы строим на века! – вставил какой-то гном.
Они добрались до радужного моста.
Ярнейн ухмыльнулся, да так широко, что в густой бороде сверкнули зубы.
– Вот сейчас и выясним, кто здесь кто.
Радужный мост был самой настоящей радугой. Только не той большой высокой аркой, что появляется после грозы, а чуть изогнутой разноцветной дугой, перекинутой через пропасть в сотню футов шириной и тысячу футов глубиной. Он переливался яркими цветами. И был прозрачным.
Сквозь радугу был виден ползущий по дну пропасти туман. Из стен расщелины торчали острые словно бритвы базальтовые скалы. Кое-где белели кости гигантов, сброшенных вниз бессчетные сотни лет назад во время очередного нападения великанов на обитель древних богов.
– Вид не слишком обнадеживает, – сказала Герис.
– Хороший крепостной ров, – подметил Ренфрау.
– Держитесь середины моста, – посоветовал Ярнейн. – Верьте в то, что говорят вам собственные ноги. Глаза солгут. И гоните от себя дурные мысли.
Железноглазый схватился за вожжи передней повозки, запряженной козлами, и шагнул прямо в цветную круговерть.
– Придется на время упрятать гордость подальше, – вздохнул Кловен Фебруарен.
– Прапра, ты решил его переползти?
– Я решил залезть в эту их треклятую тележку.
Элен-коферы пересекли мост один за другим. Видеть страх людей им очень нравилось. Ренфрау тоже залез в повозку и крепко зажмурился.
– Герис? Ты тоже поедешь в колеснице? – спросил вознесшийся, словно намекая, что неплохо бы поторопиться, ведь почти все гномы уже переправились.
Что-то в его вопросе разозлило Герис. Будто бы в нем прозвучало пренебрежение к слабому женскому полу.
– Нет, пойду пешком.
И она двинулась вперед, повторяя про себя советы Ярнейна: «Верь ногам, не верь глазам и чувствам, гони дурные мысли». Правда, мысли и не приходили, никакие, – так она была сосредоточена на каждом новом шаге.
Вознесшийся шел следом, готовый подхватить ее, если она вдруг оступится. Герис об этом не знала.
Фебруарен успел вылезти из повозки и поджидал праправнучку на противоположной стороне моста. Когда она ступила на твердую землю, волшебник схватил ее за руку:
– Вот и ты. А теперь взгляни на Ренфрау. – (Отродье все еще сидел в повозке, его била крупная дрожь.) – А ведь это, быть может, самый могущественный человек в Граальской Империи. Дитя богов. Ничего не подмечаешь?
– Да вроде нет. Если только ты не пытаешься мне втолковать, что он сидит в повозке.
– И это тоже. А еще глаза у него закрыты. И руки трясутся.
– Ну и что из этого следует?
– Не дай гордости себя сгубить. Девочка моя, тебе не нужно было никому ничего доказывать – нужно было лишь живой переправиться на ту сторону.
– Хм?
– Правда-правда. Не нужно было производить впечатление на Ярнейна и его подручных.
– А она и не пыталась, – заметил Железноглазый. – Но на это стоило взглянуть. Немногие жители срединного мира способны так перейти радужный мост, как это сделала Герис.
– Хватит уже об этом! – буркнула Герис.
– Хорошо, – сказал Ренфрау, вылезая из повозки. – Вы меня убедили почти на все сто.
Он обернулся и еще раз посмотрел на мост.
