одного маслянистого сгустка к другому вытягивались тонкие нити, совершенно отвратительные на вид и как будто даже липкие.
– Кто это? И что им от нас надо? – тихо спросила я, не спеша отходить от дяди и по примеру тети вцепившись во второй его локоть.
Брат с Василичем ненавязчиво прикрыли нас с боков; толку от этого было немного, но все равно как-то… спокойней. Профессор Кузнецов стоял чуть в стороне и – вот же счастливый человек! – сохранял все ту же безмятежность, что и прежде. Кстати вспомнилась расхожая фраза о том, что абсолютно счастливы только безумцы, которым повезло получить удачную трещину в коре, и я на несколько мгновений позавидовала мужчине.
– Хотел бы я знать, – тяжело вздохнул дядя. – Если бы не их внешний вид, я бы сказал, что это банальный захват. Ладно, не банальный, а очень уверенный, работают они вполне профессионально, хотя одна странность есть: они ничего не берут. Осматривают и оставляют на местах, взяли только несколько контейнеров с основой для пищевого автомата.
После этих слов отвлекаться от мыслей, что нас тоже хотят сожрать, стало особенно сложно.
– Лучше бы им «Выпь» приглянулась, – вздохнула я. Жаба на покупку нового устройства дальней связи душила нас всех, но сожалеть об утрате этой капризной особы тоже никто не стал бы. – А как они вообще попали на корабль? Может, их этот, – я кивнула на ученого, – протащил?
– Думаю, скоро мы узнаем, – со смешком заметил Василич. – Если до сих пор не порешили, наверное, с собой заберут.
– Они совершенно определенно не проходили ни через один из шлюзов, – пояснил дядя. – Более того, их даже автоматика заметила далеко не сразу. Или они одновременно появились в разных местах корабля, или уж больно качественная у них маскировка.
– Но как?! – тяжело вздохнула я.
– Человечество многие века бредит мгновенными перемещениями и даже отчасти научилось их совершать, взять тот же внепространственный прыжок, – возразил капитан. – Может, эти существа пошли дальше и научились перемещать с достаточной точностью небольшие живые объекты.
– Да, пожалуй, – вынужденно согласилась я. – Наши, кажется, тоже над этим работают. Может, даже доработались до чего-то, только нам не говорят…
На этом общение было прервано. С разных сторон к нам шагнуло несколько «темных», разделяя и растаскивая в стороны. Профессор, прихваченный за локоть, и не подумал сопротивляться. Василич, наученный горьким опытом, тоже: поморщился, но возражать не стал. Вот только Ванька, когда одно из этих существ ухватило за руку меня, оттаскивая от дяди, решил погеройствовать.
– Не трогай ее, ты! – Он кинулся вперед, на моего «конвоира», но нарвался на оплеуху.
Жест выглядел так, будто черная тварь просто отмахнулась от парня, как от назойливой мухи, но брат не устоял на ногах, отлетел на пару метров и замер, не шевелясь. К нему тут же шагнул еще один из нападающих.
– Ваня! – Испуганно вскрикнув, я рванулась к младшему, напрочь забыв о том, что меня тоже держат.
Конвоир, разумеется, не пустил и дернул меня к себе. Точно так же легко и небрежно, но создалось впечатление, что он намеревается вырвать мне руку из сустава. Боль обожгла плечо, я болезненно вскрикнула да еще не сумела погасить энергию рывка и тем же плечом впечаталась в черную массу. К горлу тут же подступила тошнота, но существо на ощупь оказалось не вязко-липким, а твердым и холодным, как будто отлитым из металла. В следующее мгновение мир вокруг покачнулся, вспыхнул – и я очутилась совсем в другом месте.
Наверное, это была камера. Как еще обозначить кубик с гранью около двух с половиной метров со сплошными стенами не то что без окон, но без дверей и малейшего намека на хоть какую-то обстановку, я не знала. Мы оказались здесь вдвоем: я и державшая меня за локоть черная тварь. Впрочем, конечность существа тут же разжалась, хотя выглядело это опять же жутковато: то, что прежде превращалось в подобие ладони, обхватывало мою руку замкнутым кольцом, и разорвалось оно, на мгновение истончившись точно такими же нитями, какие образовывались при контакте одного существа с другим.
– Что с Ваней?! – напряженно уставилась я на черное существо и, преодолевая страх и брезгливость, поймала его за конечность, привлекая внимание и не давая уйти. Ощущение снова возникло такое, будто я прикасаюсь к металлу. – Он жив? Вы же не убьете его, правда?! Он не виноват, просто молодой и горячий! – с мольбой заговорила я. Понимала, что, наверное, моя речь для этой твари ничего не значит, но молчать не могла.
Конвоир ожидаемо проигнорировал вопросы и просьбы, явно посчитал свой долг выполненным и шагнул к ближайшей стене спиной вперед. Если для него, конечно, применимо понятие спины. Я рефлекторно разжала руку, не пытаясь удержать – да моей ладони и не хватало, чтобы полностью обхватить толстую конечность, а вторая рука все еще была занята скрипкой и смычком, – а
