потянулись к Валентину сами, не стали ждать, когда «живое» попадется в их ловушку. Возможно, тот, кем стал сталкер, и почувствовал их приближение, но было уже поздно.
Прямо в лицо Валентина ударило облачко аэрозоля, по свойствам мало чем отличимого от кислоты. Нити вытянулись, и тысячи стрекательных клеток выбросили яд в уже разъеденную кожу.
Денис отпрянул. Он прикрыл глаза. Голова шла кругом. Где-то на границе сознания мелькнула тень, но не эмионика – кого-то менее могущественного. «Хозяин Зоны», к слову, тоже пропал, насладившись представлением, а возможно, ему просто стало скучно.
Ворон зачем-то переместился метров на двести (а он и не почувствовал ухода напарника): стоял у подземного перехода, одновременно являющегося входом в метрополитен и… Денис вздрогнул: вроде все закончилось, Валентин погиб, однако стоял Ворон неподвижно и напряженно. Черная воронка, которую Денис всегда видел, когда пытался прикоснуться к его мыслям, билась, словно сердце.
А потом Денис открыл глаза и вздрогнул. Конечно, кислота сделала свое дело, но тот, кто лежал на асфальте возле его ног, Валентином не являлся. Темные волосы вряд ли порыжели бы под действием яда. Однако даже если предположить подобную реакцию, прямой нос точно не мог изменить форму, а щеки обвиснуть.
Перед ним лежал совершенно другой человек – не Валентин! – с округлым отечным лицом, запавшими розовыми глазами, вернее, одним глазом, поскольку второй вытек под действием аэрозоля, и родимым пятном на лбу, очертаниями напоминающим североамериканский континент.
– Черт! – выругался Денис.
Артефакт, который он почувствовал и ошибочно принял за «таракана», не только «отводил взгляд» и заставлял видеть объект не там, где тот находился. Он еще и изменял внешность. Теперь же, со смертью владельца, деактивировался или на время утерял свои свойства. Присмотревшись, Денис даже разглядел на шее умершего кулон из материала, чем-то напоминающего оплавленное стекло. Нагибаться и рассматривать, однако, поостерегся: все внутри вопило, что этого не следует делать ни в коем случае, а чутью своему он всегда доверял.
Зрение словно раздвоилось. Одной его частью Денис воспринимал окружающий мир таким, каким он был в реальности. Второй же частью видел малейшие проявления Зоны. Он знал, что на данной территории охотится стая гиен. Следы их лап четко выделялись на сером асфальте и фосфоресцировали пурпурным. Красные оттенки говорили о голоде и агрессивности. В километре на юг расползалась «тень Морфея». Она была чем-то сходна с «иллюзом», Шувалов некогда выдвигал целую научную теорию об эволюции и развитии аномалий, однако, несмотря на довольно обширную базу данных, так ничего и не доказал.
«Тень Морфея», как и «иллюз», являлась аномалией волновой природы и оказывала воздействие на психику. Вот только человек, попадающий в нее, головными болями не отделывался, а впадал в кому и весьма быстро разлагался – часов за шесть. Внешне она походила на сизый туман и обнаруживалась визуально и с помощью детектора.
Несмотря на все свое «чувство Зоны» и влияние на ее проявления, как и иммунитет к воздействию, Денис ни за какие деньги не собирался нарываться. К Ворону он подкрался, сделав небольшой крюк. Зашел с той стороны, с которой, по идее, никак не должен был появиться, – через «Твин Плазу». Как и большинство торговых центров, этот выбивался из привычного дизайна серых коробок спальных районов, но в отличие от того же «Глобал Сити» или «Варшавка Скай» больше напоминал бассейн, чем нечто грандиозное.
А потом Денис рассмотрел двоих. Они стояли возле входа в метро и внешне казались расслабленными и довольными. Просто- таки неожиданно встретившиеся после нескольких лет, прошедших со дня выпуска, друзья-однокашники. Если только хлопать друг друга по плечам не рвались.
На губах у обоих играли улыбки. Руки оставались опущенными вдоль тела, словно намекая на невозможность применения оружия. Ворон щурился, и только это выдавало его напряжение. Валентин же… он был настоящий и иллюзорный одновременно.
Видимый Валентин просто стоял и буравил Ворона взглядом. Валентин реальный тянулся за пистолетом, а Денис не успевал не только что-либо сделать, но даже просто крикнуть и предупредить напарника. В отчаянии он потянул пистолет из кобуры, а потом Валентин выстрелил.
Одно долгое, необъяснимо томительное мгновение Денис ожидал неизбежного. Перед внутренним взором пронеслось все, что могло бы произойти: он выстрелил бы и убил, потом тащил на себе Ворона, зная, что тому уже не помочь. Даже ощущая, что сердце не бьется, а руки и ноги начали деревенеть, не оставил бы в Зоне. Затем были бы похороны, наверное. Ворон терпеть не мог эту обрядовость, он часто говорил, что предпочел бы кремацию, раз уж никто не сподобился бы устроить ему погребальный костер, а потом завещал бы развеять его прах над каким-нибудь океаном. Да просто предоставить на волю ветра. Только кто бы дал? Людям
