– Боишься черномундирников? – по-русски интересуется она.
Сол качает головой:
– Филинов. Если Рипперджеку доложат обо мне…
– Рипперджек, – Алина делает еще глоток, удерживая чашку двумя руками. – Спелся с ним, теперь расхлебывай.
– Не то чтобы это было мое решение, – пожимает плечами Сол. – Когда я вернулся и нанес визит Альбардишу Барнингу, я знал, что Джеку доложат обо мне. Но рассчитывал, что не стану появляться в Западном краю и, соответственно, Джек меня не сможет найти. Теперь, когда мы здесь мило побеседовали с одним из филинов…
– Я все поняла с первого раза, – обрывает его Алина. – Ты решил скормить меня мантикору. Круто!
– Я спас тебя от инквизиции.
– Да? А мне показалось, что я тебя спасла. Нашла потайной ход, вывела. Нет?
Эд не отвечает. Дождавшись, когда Алина допьет чай, он молча отправляется к выходу. Жена, помедлив, следует за ним, не пытаясь, впрочем, нагнать. Эду приходится подождать ее у выхода.
Светает. Густой туман окутывает улицы – такой, что не видно даже собственной вытянутой руки. Белесый сумрак пронзают протяжные фабричные гудки – начинается новая смена на фабриках. Эд с Алиной находят заброшенный дом, пробираются внутрь. Входной двери нет, кто-то снял ее с петель – возможно, просто на дрова. Внутри много негодного хлама – обломки мебели, какое-то полусгнившее тряпье, кострища прямо на полу. Они находят комнату в глубине, кое-как очищают ее от мусора, Эд сооружает из досок какое-то подобие лежаков. Холод стоит невыносимый, от сквозняков ноют суставы.
– Долго здесь не останемся, – обещает Сол жене. – Переждем пару часов, пока пройдет основная волна рабочих.
– И куда потом? – интересуется Алина.
– В Блэкчеппел.
– Это из-за хромого парнишки, о котором болтал тот пьяница?
– Из-за него.
Алина подтягивает колени к подбородку, стараясь поплотнее закутаться в сюртук Эда. Подняв голову, она смотрит на мужа – внимательно, с каким-то странным интересом.
– И что потом? – спрашивает она негромко. – Что будешь с ним делать?
Сол усмехается.
– Что делать? Выкуплю из работного дома для начала. С собой его заберем. Спичка – хороший парень. Он это заслужил.
– Что заслужил? Ты, вообще, о чем? – Алина всем видом старается выразить превосходство. – Ты уж определись: во сне ли мы или в реальности.
– Во сне, – уверенно заявляет Сол. – Но пока я не вижу способа разрушить его цепи. Его цепи…
Он задумчиво смотрит на жену. Та, словно смутившись, отворачивается, положив щеку на колени. Снаружи доносятся голоса прохожих. Люди, много людей, проходят по улице единым потоком, практически все – в одну сторону. Может быть, это смена фабричных рабочих, а может, здесь пролегает единственный путь между двумя заселенными районами среди покинутых домов и целых приорий.
Когда они покидают свое убежище, на улицах снова тихо и пустынно. Туман понемногу рассеивается – теперь видно, что здесь большая часть домов пустует. Снег под сотнями ног перемешался в студенистую, жирную грязь, которая налипает на ноги, противно чавкая при каждом шаге.
– Ты знаешь дорогу? – спрашивает Алина, побледневшая и дрожащая.
– Приблизительно. По пути попробуем купить тебе одежду получше.
Они выходят на более оживленную улицу. Здесь им встречаются женщины, торопящиеся по своим домашним делам. Остановив одну из них, Эд спрашивает, есть ли поблизости лавка готового платья. Потрепанного вида дама смотрит на него как на умалишенного. Впрочем, ростом и фигурой она приблизительно совпадает с Алиной.
– А вы можете продать нам теплое платье и ботинки? – спрашивает Сол.
Женщина недоверчиво щурится, но демонстрация пары купюр разгоняет ее сомнения. Спустя полчаса Алина, одетая уже более подобающим для этих мест и погоды образом, идет рядом с Эдом. Получив штопаную шерстяную шаль, она возвращает мужу сюртук. Настроение у обоих становится лучше.
Работный дом приории Святой Фаустины, в народе прозванной Блэкчеппел, возвышается темной, бессмысленной громадой. Высокий кирпичный забор с чугунными пиками по верхней кромке, неприветливые, потемневшие корпуса, не то жилые, не то рабочие, пронзительный лай собак. Пара останавливается у ворот. Сол стучит дверным молотком в потрескавшуюся деревянную
