дымящуюся лужу кислоты на полу.
– Во второй цех! – Эду требуется несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. – Сбросить температуру в обеих печах на двести! Стравить пар на подающих насосах!
Только теперь, когда его приказы выполняются, он оглядывает себя. Спичка все еще висит у него на плече, изо всех сил обхватив руками шею Сола. Штаны у мальчишки изодраны и выпачканы чем-то темным.
Эдвард оглядывается, тут же наткнувшись на Сейджема Таута, щекастого толстяка в черном парике, съехавшем набок, в фартуке и крагах, надетых прямо на камзол.
– Мистер Таут! – Эд хватает его за плечо, подтягивает к себе и кричит прямо в ухо: – Я отнесу этого малого в лазарет! Вы должны уменьшить подачу на обоих компрессорах – но сделать это постепенно, соразмерно сбросу температуры в печах. Помните – печи останавливать нельзя: на их повторный розжиг у нас может уйти месяц! Найдите Барди, согласуйте сброс мощности с ним! Вы поняли?!
– Да, мистер Сол!
Эти слова Эд уже не слышит – он разворачивается и широким, размашистым шагом идет к выходу. Мальчишка-беспризорник, которого он сейчас держит на руках, для него важнее, чем вся эта чертова фабрика и все то золото, которое в нее вложено.
За воротами толпа – с десяток рабочих сгрудились вокруг кого-то, крича и размахивая руками. Бригадир, вооруженный палкой, орет как резаный, пытаясь призвать толпу к порядку.
– Это что еще?! – напрягая глотку, выкрикивает Эдвард. Мощи его легких хватает, чтобы перекрыть шум цеха и галдеж рабочих.
Замерев, они расступаются, открыв лежащего на земле человека. Одежда его изорвана, а лицо перепачкано кровью. Похоже, его били.
– Эта собака перекрыла шестой вентиль! – раздается из толпы выкрик. – Это он все устроил!
– Вот как? – Эд подходит ближе, поудобнее перехватив сипло застонавшего Спичку. Парня нужно было отнести в лазарет. Остальное могло ждать. – Бригадир! – Сол развернулся к усатому обладателю полированной палки, крепкому мужчине лет пятидесяти. – Возьмите этого человека и заприте во втором складе. И чтоб никого к нему не пускать!
– Ну что, парни! Вы слышали босса?! Давайте этого петушка под замок!
Лазарет – невысокое одноэтажное здание – находился прямо на территории фабрики, сразу за проходной. Сол договорился с орденом Скорбящих Сестер, и пять Плакальщиц теперь работали на него, внимательно следя за здоровьем рабочих. Каждый работник, невзирая на должность, дважды в день, в начале смены и в конце, проходит обязательный осмотр. Эпидемии на своей фабрике Сол допускать не собирается.
Встревоженные взрывом монахини стоят в дверях. Приняв из рук в руки Спичку, они уносят его во внутренние палаты, запретив Солу входить. Напряженный, он прохаживается по приемному покою, пока одна из Плакальщиц, пожилая дама, сухая как селедка, с льдистыми, почти бесцветными глазами, не выходит к нему.
– У мальчика сломана правая берцовая кость. Перелом очень тяжелый.
– Что значит тяжелый? Очистите и прижгите рану, наложите гипс… я хотел сказать, закрепите ногу дощечками. Главное – не допустить заражения…
– Мы знаем, как лечить переломы, мистер Сол, – монахиня остается невозмутимой, в упор глядя на него своими стеклянными, прозрачными глазами. – Этот мальчик… кто он вам?
Старая ворона думает, что Спичка приходится Эду сыном. Незаконнорожденным, понятное дело. Иначе как объяснить такое покровительство джентльмена оборванцу?
– Никто. Мальчик на побегушках, которого я подобрал на улице. Толковый малый, я к нему привязался…
– Сегодня его побегушки закончились, – сухо заявляет Плакальщица. – Если гангрены не будет, он на всю жизнь останется хромым.
– Ясно, – кивает Сол. На душе становится гадко, какой-то червячок шевелится внутри, холодный и противный. Как будто это он сбросил на ноги ребенка злосчастную балку. Развернувшись, Эд выходит. Теперь – ко второму складу. Если рабочие и правда поймали саботажника… лучше этой крысе даже не знать, что сейчас на уме у Сола.
Дверь распахивается резко, грохнув о стену. Сол, наклонившись, проходит в кирпичный мешок второго склада – продолговатый, с низким потолком и вообще без окон. Саботажник сидит в углу, взгромоздившись на порожнюю водяную бочку.
Эдвард медленно подходит к нему, снимает камзол, бросает его на груду пустых мешков. Поводит плечами. Бригадир, вошедший за ним, нехорошо ухмыляется.
