Напутал он меня тогда до чертиков. Вот только сейчас я ему ни капельки не врала, так что обвинение прозвучало беспочвенной отмазкой для сумасшедших.
— Я могу доказать тебе, что врешь! Врешь сама себе! — Мужчина сделал первый шаг навстречу ко мне.
— Не подходите! — выкрикнула я, отступая на два метра мелкой перебежкой.
Мое истеричное требование было проигнорировано, и герцог приблизился еще на шаг, только на этот раз движение показалось мне неестественно огромным, словно на три метра сразу перемахнул.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, просто докажу, что ты ошибаешься. — С каждым словом он был все ближе.
Адреналин закипал в крови, а сердце, в противоречие всем мыльным операм, не собиралось выпрыгивать из груди, оно хотело собрать чемоданы и переехать куда-нибудь в более спокойный организм.
— Я буду кричать, — чуть слышнее мышки пискнула я и осознала, что голос уже предал и свалил на правах первопроходца, протаптывая дорожку для остальных неверных органов…
Эридан стоял в шаге от меня, а я, словно в дурацком сне или глупом дежавю, опять уткнулась спиной в стену, тем самым отрезав все пути отступления.
— Тише, девочка, — успокаивающе прошептал он, протягивая горячую руку к моей щеке. — Все будет хорошо.
Прикосновение вышло неожиданно нежным, хотя я все равно вздрогнула, едва почувствовала забытый с того рокового вечера жар.
«Да будь оно что будет! — Страх никуда не отступил, но и бедной овечкой мне быть надоело. — В конце-то концов, если он меня доведет, я бухнусь в обморок и подам на него в суд! В этом мире ведь должен быть суд?!»
Тонкие пальцы продолжали ласкать мою кожу, отчего по спине побежали мурашки. Эридан же приблизился окончательно, уничтожив даже самое мизерное расстояние между нами.
Пришлось зажмуриться, не хотелось опять видеть его приближающиеся губы — одного раза хватило.
Вот только поцелуя не последовало, вместо этого мужчина аккуратно поправил сползшее с моих плеч одеяло. Жест вышел неожиданно милым и приятным.
Я замерла.
— Вот видишь, ты краснеешь, Эль! — Он впервые назвал меня так. — Я не сделаю тебе ничего плохого, поверь, тот случай больше никогда не повторится.
Его руки мягко скользнули по окутывающему меня одеялу, словно оглаживая его, и сомкнулись за моей спиной, заключая в нежные объятия.
Я же, стоящая как истукан, закутанная в кокон одеяла, словно куколка бабочки, боялась дышать, да и сердце, уже застегивающее чемодан и купившее билеты в теплые края, резко передумало переезжать.
— Я не маньяк, Эль, а ты не Ридрега! — шептал герцог, уткнувшись в мою макушку, отчего я чувствовала его будоражащее дыхание. — Ты та, что несет в себе огонь, и в чьих глазах плещется лед. Ты чужая, но меня постоянно тянет к тебе. Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.
Каждое слово проходило через меня словно электрический ток, заставляло поджимать пальцы ног, дрожать руки, вот только уже не от холода, а от непривычного телу жара. Это ощущение мне нравилось и потому пугало еще больше.
Но хуже всего было другое, Эридан мне тоже нравился, вот таким адекватным и нежным, но в то же время грубым и властным.
«Бред какой-то! Он не может мне нравиться! Сердце, послушай мозг и перестань так стучать! У тебя неправильные реакции на стресс!»
«Реакции-то как раз правильные, — подобно злому чертику нашептывала Эльвира. — Просто у нас, у упрямых, глаза по- другому на правду не раскрываются! Давай сами его поцелуем и проверим…»
«Вот уж нет», — не согласилась я, но глаза открыла.
«Послушай себя и сделай наоборот!»
Мужчина по-прежнему обнимал меня, уткнувшись лицом в спутанные рыжие волосы. Я аккуратно отстранилась, мне было необходимо увидеть его глаза, вдруг он все это время просто издевался надо мной. Но даже мимолетный взгляд на герцога успокоил, «орлиное око», будто своеобразный индикатор состояния души мага, сияло ровным изумрудным светом, впервые совпадая по оттенку с настоящим живым глазом.
К лицу Эра я приблизилась медленно и робко коснулась его губ.
Вот она, девушка двадцать первого века, — отшвырнуть сомнения и попробовать, что выйдет, если прыгнуть в горную реку
