прибывающих в ближайшее эру колонистов, и вокруг было темновато – лишь в дальней стороне светились лампы над входами в заселенные жилища.
Когда навстречу мне из-за угла времянки показались две низкорослых фигуры в накидках с поднятыми капюшонами, я не подумал ни о чем плохом. И уж конечно, не стал сверяться с айдимом, чтобы узнать, кто из припозднившихся колонистов спешит, как и я, по домам. Рефлексы перемещенца за прошедшие безопасные годы притупились.
Но не умерли окончательно.
Чужой взгляд на затылке? Шорох одежды при замахе? Не знаю, что предупредило меня. Я стремительно обернулся – и еле успел вскинуть руку, прикрывая голову.
Вспышка боли. Тяжелая дубина скользнула по предплечью, чудом не зацепив висок. Я пошатнулся, слыша за спиной топот. Тень – серая накидка, лицо замотано тряпкой – размахнулась снова.
Я выгнулся, уходя от удара. Нападавший пошатнулся, проваливаясь вслед за дубинкой, я вежливо уступил ему дорогу и слегка подправил траекторию падения – лицом в стену времянки. Тряпка полетела в дорожную пыль, Ву выронил дубину и схватился обеими руками за нос.
«Ах ты сукин сын!»
Мой кулак врезался пацифику в челюсть. Щуплый Ву отлетел на землю, перекувырнувшись, и остался лежать, свернувшись в клубок.
Блеск металла, летящего мне в лицо. Нож или просто железка – что бы это ни было, оно просвистело на волосок от меня. Я пригнулся.
Должно быть, приятель Ву пересмотрел старых азиатских моносюжеток, вообразив себя то ли Тангуном, то ли самим Юйем Синдоу. Он резко выбросил ногу, целясь мне в живот. Удар пришелся в бедро, соскользнув, шаг, толчок – и пацифик взвыл, теряя равновесие и плюхаясь на четвереньки. Чтобы тут же получить под ребра острым носком ботинка и скорчиться на земле.
Третий пацифик, швырявший нож, вздрогнул. Замер неподалеку. Его взгляд лихорадочно метался со стонущего Ву на корчащегося второго агрессора.
Я подхватил дубинку и многозначительно похлопал концом ее по ладони. Мне очень хотелось пересчитать с ее помощью ребра обеим мерзавцам.
– Тебе конец! – пролаял пацифик. – Мы тебя достанем!
– Достань. Иди сюда, – посоветовал я ему.
С всхлипом втянув воздух, Ву поднялся на ноги. Из его расквашенного носа сочилась кровь, пятная накидку. Я шагнул к нему, сгреб за шиворот.
– Так у кого будут неприятности, свинья ты трусливая?
– Г-господин оперколон, от-т-пустите, – стуча зубами, пробормотал Ву.
– Пошли отсюда! – рявкнул я, швыряя Ву на стену. Тот вцепился в бревна, чтобы не упасть. Третий с опаской приблизился, вдвоем с Ву они подхватили стонущего приятеля под мышки, поволокли по улице в сторону полинезийских бараков.
Я постоял на месте минуты три, переводя дух. Моей первой мыслью было вернуться к воротам и рассказать о произошедшем безу. Потом я успокоился достаточно, чтобы рассуждать здраво.
В любом случае дежурные Охеды будут разбираться с Ву завтра. Кроме того, мне сделалось жалко дурака. За попытку пересчитать зубы старшему колону кретину светят в лучшем случае плети. А справедливость и так восторжествовала. Идиоты полезли в драку – и получили по заслугам. Я швырнул палку в заросли тапетума и пошел домой.
Когда я переступил порог комнаты, Ланцея вскинула сонные глаза от софтохода.
– Ты сегодня даже позднее обычного, – заметила она.
– Ну прости. Работы невпроворот, – я наклонился, целуя ее в щеку. – Да ты, я смотрю, и сама берешь работу на дом.
– Просто добиваю мелочи, – Ланцея быстрым движением свернула панель. Принялась расстилать постель и вдруг замерла.
– А что у тебя с рукой? – спросила она.
Я стянул майку через голову.
– Ударился о вилы.
– Кулаком?
Я покосился на ободранные о зубы Ву костяшки.
– А, не обращай внимания, – отмахнулся я. – Один придурковатый колон забыл о вежливости.
Ланцея покачала головой, но дальнейших вопросов задавать не стала.
