обстановку.
Теперь и я обратил внимание, что ставший уже привычным отдаленный шум ветряков сделался значительно слабее.
– Откуда дровишки? – поинтересовалась Рыжая. – В смысле, свечи?
– Выменял. Через третьи руки у пацификов.
– А у них…
– А у них единственных уцелела хотя бы половина пчел. «Судья», оказывается, лично занимался ульями на их участке. Окуривал какими-то полинезийскими зельями в смеси с химикалиями от Арказда, лично составлял рецептуру подкормки. В общем, не знаю, как, но теперь у Вана стратегический запас воска. Испорченный мед, понятное дело, ушел в отработку.
– Только не говори, что ему позволили не сдавать его в хранилище.
– Он все сдал по норме. А нормы эти пересчитаны в соответсвии с убылью пчел на остальных участках, – хохотнул Крапивник. – По крайней мере, так я услышал от Фуми.
– Вот мерзавец, – возмутился я. – Мог бы позаботиться о всей колонии, а не только о своем пятачке.
– Се ля ви, – философски заметил Геккон. – Он в своем праве.
Ланцея продолжала просматривать поселковые облака. Вновь раздался голос патрона:
– На текущий момент на грунт спущено свыше восьми тысяч человек. Колоны, я напоминаю всем, что из-за массовой гибели опылителей мы собрали лишь восемьдесят два процента от запланированного урожая. Мы должны закончить разгрузку максимально быстро. Системы «Семени» не в лучшем состоянии.
– Выключи, – проворчал Геккон. – Эту сводку я видел.
– А я нет, – воспротивилась Рыжая. – Давай послушаем.
– …исправить ситуацию, мы переходим к активному рыболовству в русле Мэнханя. Однако, если к следующему урожаю мы не выйдем на запланированные показатели, нам придется снизить нормы выдачи продуктов. Еще раз напоминаю каждому колону – обеспечить колонию продовольствием, это наша первоочередная задача!
– Нехватка энергии. Нехватка продовольствия. Нехватка специалистов, – процедил Крапивник. – Какой-то чахлый итог у межзвездного путешествия, не находите?
– Эй, это мои слова, – грустно пошутила Ланцея.
– Так, – Геккон поднялся на ноги. – Димер, разливай. И доставай тенару. Этот день рождения нуждается в срочном принятии мер по его оживлению.
– Мой возраст – вообще темное дело, – хихикнула по-девчоночьи Рыжая. – Мне исполняется двадцать два года по собственному летосчислению, двенадцать – по кементарийскому, пятьсот двадцать по корабельному времени, взять какую-то там поправку на релятивистское искажение… Вы уверены, что в этих условиях отсчет лет вообще имеет смысл?
– Это не отменяет значения дня рождения, как превосходного повода посидеть за бутылочкой, – уверенно заявил Геккон. Прислушался к бульканью. Мы сдвинули кружки.
– Чтобы у нас все было. В особенности – на складах, – Крапивник протянул тенару Франке. Та принялась наигрывать что-то из староамериканского фольклора.
В соседнюю стену постучали.
– Хей, именинница, – раздался голос Нидлера. – Поздравляю. И напоминаю, что завтра выходного не будет, а я хочу отоспаться.
– Не вопрос, друг, – ответил Геккон. – Свернемся через часик.
– Окью. Что там за инициатива с мощением дорог?
– Видел? – спросил Крапивник. – Присоединишься?
– Идея хорошая, но не в двенадцать же ночи? – Нидлер заворочался, стенка слабо завибрировала.
Глава 20
– Заходи справа! Справа! – надсаживался Тулпар. Он яростно размахивал над головой шестом с развевающейся рубашкой.
– УЫЫЫРРР!
– Гоните его к пролому!
– Да не туда! Отгоняйте от бобов, кретины!
– АРРРРР!!!
– Мать вашу за ногу, у кого ружье?!!
