Крапивник говорил достаточно тихо. – Это Владирос отжал Тюмень, а не норильские админы.
– Да насрать мне, – Крапивник резко встал. – Что владиросские уроды, что эти. За Кементари! – он высоко поднял кружку. – За новый мир без сволочей!
– За это выпью, – я опустошил кружку. – Пора ложиться. Не хочу явиться к отлету с больной головой от недосыпа.
– Тоже верно, – кивнул Крапивник. Встал, отбросив стул ударом ноги. Подал Ленке руку.
Я с удивлением обнаружил, что то ли пиво крепче, чем кажется, то ли я отвык от алкоголя, – меня слегка вело. Добравшись до двери комнаты, я торопливо разделся, бросился на послушную кровать и уснул как убитый, не успев укрыться одеялом.
Глава 3
Солнечные лучи ворвались в иллюминатор кольцевика, разбежались зайчиками по обшивке салона, ударили в глаза. Поморщившись, я зажмурился, дожидаясь, пока стекло иллюминатора не затемнится автоматически.
Мои биологические часы были сбиты с толку. Из Нориля мы вылетели ранним утром, и организм упрямо считал, что сейчас должна стоять глубокая ночь. Но мы двигались сквозь часовые пояса, посадку для подзарядки на Камчатке совершили уже в кромешной темноте, над гавайскими аквафермами пролетели, когда подернутое перистыми облаками небо еле заметно начало светлеть. Если верить айдиму, по местному времени сейчас было около половины шестого, и на востоке разгоралась золотом заря. Легкая вибрация машины убаюкивала, половина из нас клевала носами под жужжание двигателей.
Не я. Мне еще ни разу не доводилось путешествовать вдали от родного полиса, не считая двух учебных поездок и одного злосчастного перемещения. Стоило ночной темноте за бортом расступиться – и я уткнулся носом в стекло. Звезды гасли быстро, быстрее, чем в наших широтах, и под аппаратом проступала бескрайняя гладь от края до края. Подернутая волнистой рябью, поверхность океана напоминала огромный металлический лист, на горизонте постепенно розовеющий. Солнце поднялось над горизонтом, и золотая солнечная дорожка легла на воду, протянувшись к нашему кольцевику.
– На один час внизу, – услышал я негромкий голос Корчмаря. Масбез жестом указал Шагановой на что-то, видимое в иллюминатор лишь с их стороны салона. Я заинтересованно вытянул шею, но увидел только ту же морскую гладь, смыкающуюся с горизонтом. Кольцевик слегка качнулся, и теперь от окна отвернулся уже Корчмарь.
В неведении я оставался недолго – не пришлось даже сверяться с маршрутом полета. Кольцевик неторопливо пошел вниз, и из- за края иллюминатора показалась узкая металлическая полоска, покрытая неразличимыми отсюда деталями.
Вернее, узкой она показалась мне лишь вначале.
Через десять минут полета я завороженно разглядывал поднимавшуюся из морских вод стальную громаду.
Абсолютно плоская – лишь по правому борту поднимались какие-то крохотные с такого расстояния сооружения – палуба гигантского корабля имела в длину, наверное, метров девятьсот. Вдоль отвесных бортов, там, где из-под воды проступали моторные консоли, кипела вода – из-за своей парусности «Стартовой» приходилось постоянно работать винтами, чтобы избежать сноса. У левого края палубы стояло несколько грузовых кольцевиков – тоже крохотных на фоне «Стартовой», хотя на самом деле каждый из тяжелых «аргентависов» был в десять раз больше нашей рейсовой машины.
Пропищал зуммер.
– Соискатели, – произнес оператор кольцевика по внутренней связи. – Посадка на борту «Стартовой» через десять минут. Приготовиться к выходу.
Кольцевик вздрогнул, касаясь шасси посадочной площадки. Постепенно стих стрекот винтов, люк скользнул в стену. Внутрь ворвался пахнущий солью и горячим металлом ветер. Призывно запищали айдимы.
Двое матросов в черно-желтой форме Орбитали в сопровождении пяти мулов мгновенно окружили кольцевик и приступили к его разгрузке. Еще один матрос без лишних проволочек собрал нас подальше от посадочной площадки и повел к торчащей вдалеке прозрачной башенке, увенчанной гроздью антенн. По дороге я ничего толком не успел рассмотреть – вид загораживали стоявшие вокруг контейнеры, кольцевики и микромобили, лишь изредка в просветах между ними мелькала стальная пустыня огромной палубы да виднелась доминирующая над пейзажем башня мостика. Пока наша группка не миновала вход в башню и по крутому трапу не спустилась под палубу.
Цепочкой вслед за сопровождающим мы миновали переплетение коридоров и металлических переборок, освещаемое тусклыми светолентами под потолком. По дороге нам не встретилось ни одного человека, только прокатились навстречу несколько тележек и уборщиков. Наконец, добравшись до узкого овального люка, матрос нажал на кнопку замка. В полутьме виднелись ряды двухэтажных коек.
– Располагайтесь, соискатели, – обронил он.
Вещей при мне так практически и не было – лишь рассованные по карманам мыльница-зубочистка и айдим. Потому обустройство
