я скорее поставлю на то, что естественный отбор на всех трех планетах независимо сводит чахленькое многообразие к генеральной линии, чем на гипотезу посева.
– А что у тебя была за гипотеза по поводу зебрособак? – заинтересованно спросил Ривлер, переводя тему дискуссии с эволюционных постулатов на приземленную конкретику.
– А, – Шолд махнул рукой. – Потребуются продолжительные наблюдения, чтобы подтвердить ее. Или опровергнуть.
– Ты не на заседании ученого совета, – напористо заявил Ривлер. – Рассказывай, а мы постараемся оценить ее по достоинству.
– Ну хорошо, – зоолог облокотился на собственный рюкзак. – Я подозреваю, что зебрособаки – это молодь гривоносцев.
– Однако! – Ривлер даже подскочил на месте. – Во-первых, мы лично наблюдали детеныша гривоносца в одной стае с родителями. Во-вторых, определенное сходство экстерьера и окраса, конечно, есть, но зебрособаки – хищники! Дрон заснял их охоту на местных насекомоядных!
– Две трети экранного времени стая поедала листья нековыля и трижды изловила мышь-фортификатора, – возразил Шолд. – Зубная формула также наводит на мысли о преимущественной фитофагии. К слову, поедание грызунов порой свойственно, например, земным антилопам. Что до стаи и детеныша – а ты уверен, что это не более мелкая взрослая особь?
– Ну а ты на чем основываешь свою гипотезу?
– При их размере уход за вылупляющимися детенышами должен быть нетривиальной задачей. Резонно предположить, что, аналогично многим динозаврам, гривоносцы придерживаются своеобразной r-стратегии, откладывая большое количество яиц с низкой выживаемостью долгоживущего потомства. Тогда, продолжая аналогию, мы вправе ожидать занятия молодыми особями экологических ниш более мелких видов. И, ipse dixit, зебрособаки больше остальных известных нам видов схожи с гривоносцами внешне.
– Спекулятивно, – отрезал Ривлер.
– Что же. Подождем образцов и узнаем точно, – покладисто ответил зоолог и перевел взгляд на небо.
– Ладно. Твое мнение, Алекслав, мы уже слышали, – подвел черту Брянцев.
– Могу только добавить, что, судя по вот этой зоне метасоматитов, – Алекслав сбросил на наши айдимы запись пестро- зеленоватого скалистого склона, – мы имеем дело с перспективным месторождением первично-сульфидных руд и самородной меди в сотне километров от нас. Сами же мы сидим на осадочных породах слабой складчатости, в двадцати километрах ниже по течению есть выход доломитовых и цементных мергелей высокого качества, еще в десяти складчатость рельефа вскрыла мощные залежи бурого угля. В непосредственной близости на речном склоне есть богатая залежь белой глины.
– Разброс великоват для наших возможностей, – вздохнул масколон.
– Что имеем. Возможно, дроны обнаружат еще что-либо полезное поближе к точке высадки. Кстати, – Алекслав обвел аудиторию взглядом. – Хотите еще вклад в копилку спекулятивных гипотез?
– Валяй, – махнул рукой Ривлер. – Устроим импровизированный мозговой штурм.
– Его уже устроили на «Семени», – поправил товарища Алекслав. – Есть новое предположение о специфике эволюционных процессов на Кементари. Точнее, об ее причине.
– Не томи. В чем оно заключается? – поторопил его ботаник.
– Сей спецификой мы обязаны Илуватару, – Алекслав указал жестом на только что закатившийся газовый гигант.
Тасерг приподнялся.
– Дай угадаю, – прервал он геолога. – Радиация? Воздействие со стороны радиационных поясов?
– Мимо.
– Приливные силы, – сделал предположение заскучавший в кабине Фил. – Полагаю, все значимые ароморфозы на Кементари происходили именно в приливной полосе. Правда, не знаю, как это связано с непосредственной спецификой наших гимноспермо- терамниевых биоценозов.
– Почти в яблочко, – наклонил голову Алекслав. – Илуватар вкупе с тремя внутренними спутниками постоянно дестабилизирует кементарийскую кору приливными волнами. Это не позволяет накапливаться мощным напряжениям. Поэтому в геологической – прошу прощения, яваннологической истории планеты никогда не было столь примечательных событий, как земные трапповые излияния поздней перми и связанные с ними массовые вымирания, открывшие дорогу динозаврам. По сути, планета перешла в кайнозой прямо из палеозоя.
Шолд и Ривлер синхронно и недоверчиво покачали головами.
– Твоя гипотеза как минимум столь же спекулятивна, – заметил Шолд. – Начнем с того, что катастрофическая природа великих
