Отряды вооруженных людей в несколько сотен человек неоднократно проходили мимо Кнаута этой весной, и только наглядное проявление силы временами сдерживало. Многие соседи пострадали. Не то чтобы нечто совсем ужасное, но происшествия случались. А ведь это явно не конец. Если федератов отобьют, они пойдут вверх по рекам – и уж тогда не станут хранить никакой дисциплины.
– Потому что Карунас дерет налоги, после которых приход варваров воспринимается населением в виде серьезного облегчения. Следующий год – год голода и смерти. Для всех вас, живущих на реках и побережье. Волна бы обязательно покатилась, и федераты шли бы в первых рядах.
– Ты сделал лучше? – в голосе прозвучало сомнение.
– Именно так! Пришли организованные отряды, четко знающие границы полномочий и от кого избавляться, а кого не трогать.
Он знал, что совсем уж замечательно все не прошло. Кому дали в зубы, где не заплатили за выпивку или еще какое сено для животных. Тем не менее деревни не горели, трупы по воде к морю десятками не плыли. Своего рода достижение. Можно записать себе в доброе дело.
– За военной победой последовала моментальная сдача городов под гарантии жизни и неприкосновенность жителей. Никаких пришел, увидел, победил, разорил и ушел. Федераты сядут в Шейбе, я собираюсь поселить своих людей во всех остальных провинциях, создавая опору на будущее.
– За счет имперских граждан!
– Естественно, кто-то должен пострадать. Какой смысл ссориться с Империей и одновременно их поглаживать между ушами? Все равно они мне рады не будут. Зато люди с местным гражданством уж наверняка не прочь присоединиться к переделу. Не так много плодородной земли, и чем южнее, тем гуще заселена.
Оба они знали, насколько сложно нарисовать карту владений в любом районе. Территории часто представляли собой мозаичную картину, а границы отдельных владений настолько запутанны и переплетены, что начертить ее со всей точностью было бы почти невозможным делом. Иногда несколько фемов совместно владели деревней или полем. Естественно, все это относилось не к захваченным и переданным в собственность имперским гражданам. Обычно их колонии и поселения образовывали компактный клин в чересполосице.
– Кстати, непременно в скором времени введу дополнительный налог с землевладельцев на пустующие пахотные земли. Если не производят и земля лежит необработанная и не под паром – пусть платят.
Жаклин невольно подумала, как применить неожиданное знание. Любой кусок информации может стать полезным. Поступившая от Блора – вдвойне. Самой это ничего не дает, а вот подсказать кой-кому из знакомых можно и нужно. Ответная услуга – вещь полезная.
– До сих пор, – продолжил Блор с напором, явно увлекшись, – Империя знала две формы отношений между народами: подчинение или союз. Союзные города имели собственное правительство и свои законы. Остальные вовсе никаких прав не имели, и наместник являлся высшей инстанцией, творящей, что его левая нога пожелает.
– Есть еще одна форма. Колонии имперских граждан обладали гражданским правом Империи.
– При этом никак не влияя на политику столицы.
– С серьезными вопросами можно идти через голову наместника провинции.
– Неужели? И как часто помогало? – Тон Блора был откровенно издевательским. И она знала причину. Все попытки если не вернуть затраты, то добиться возобновления государственных дотаций, ни к чему не привели. – Я тоже имперский гражданин, вот радость-то. Оказывается, золото не через Антона передавал, чтобы получить прощение. И ведь не имею до сего дня. Забыли. Вчера. А завтра вспомнят. Нет вариантов. Заставить с собой считаться можно исключительно силой. Деньги не помогают. Вернее, их охотно возьмут и ничего не сделают, находя сотню причин. Так много больше вытянуть получится.
– Нам не повезло с императором. Ведь не новость – если господин действует правильно, то и его слуги будут действовать правильно, даже в отсутствие указаний. Когда господин действует неправильно, его указания не станут исполнять и поведут дела себе на пользу. Если закон слишком строг, то его не станут соблюдать. Когда запретов становится слишком много, за их выполнением нельзя уследить.
– Это называется бардак.
– Это обычное отношение метрополии к захваченным провинциям. Они тянут средства с окраин, как провинция со своего захолустья, если сумеет принудить и убежать некуда. Кто бы ни сидел на троне, он будет вести себя точно так же. Ну разве лично мне или тебе послабление выйдет. Так в том-то и дело, что не всем.
