Алексей внезапно почувствовал неодолимую слабость и откинулся на спину. Боковым зрением увидел умирающего Орхидиаса. Конь дёргал передними ногами в предсмертных конвульсиях и хрипел. Страшная мысль даже не испугала, показалась простой и банальной. Чёрт возьми, а ведь он тоже умирает. Выходит, это совсем легко. Люди зря боятся смерти. Не столь страшна костлявая, как её ожидание. Небо… Его ждут небеса… Кайдлтхэ рядом…
Девушка склонилась над следопытом, приподняла ему голову и попыталась остановить кровотечение.
– Потерпи, Аль, милый, любимый. – Алексею показалось, что по щекам серокожей текут слёзы.
– Ты оказалась права, Кай. – Голос парня стал хриплым. Каждое слово давалось ему с трудом. – Лог… Я и впрямь совершил ошибку, роковую… Хтето, проклятие иеремитов… Я проиграл.
– Нет, не говори так! Я спасу тебя! – закричала Кайдлтхэ.
– Не надо… Наш сын… Элидирг меня обманул. Он сказал, я увижу триумф сына… Расскажи мальчику обо мне, пусть знает, что его отец не зря прожил жизнь и погиб в бою, как настоящий мужчина. Передай моим… если сможешь… Кровь уходит, я слабею. Я люблю тебя, Кай!
Шум боя затихал, мир погружался во тьму. Алексей закрыл глаза и увидел свет.
Эпилог
Волны лениво накатывались на берег, оставляли на песке быстро исчезающие пятна влаги, шептали о дальних странах и былой жизни, счастливых мгновениях и любви. Нежный вечерний бриз наполнял лёгкие свежестью, а сердце надеждой. Чайки нервно кричали. Ласковый шум прибоя напоминал шелест листвы в дубовом лесу. Кайдлтхэ созерцала сине-зелёную бесконечность. Ветер нежно перебирал волосы девушки, касался лица и прятался в складках одежды. Вязкий воздух полнился запахами соли и водорослей, радовал прохладой и дарил покой усталой душе.
«Камень оброс мхом, а створки раковин полны тайн и загадок. Одинокий лист, подхваченный дуновением ветра, стремится коснуться земли… Она так холодна, – неспешно размышляла Кайдлтхэ. – Мысли сливаются с морем, растворяются в пучине. Судьба несёт меня в бездну. Как чудесен и странен мир! Вчера горечь потери сводила с ума, а сегодня глаза видят иное. Младенец даёт о себе знать, шевелит ручками и ножками. Ожиданием томится сердце. Безбрежная даль притягивает взгляд. Выброшенные на берег водоросли не говорят о смерти, чайки не кличут беду. Душа вновь обретает силу, и слёзы радости струятся по щекам».
Сладостные звуки тростниковой флейты околдовывали разум, погружали сознание в омут сна, даруя покой и забвение. Плеск вод ласкал слух. Кайдлтхэ сидела на прибрежном камне, время от времени поглаживала округлившийся живот и наблюдала за Айриэльдхэ. Мокрые волосы подруги липли к спине и груди, придавали тонким чертам лица некоторую холодность и неестественность. Айриэльдхэ звонко смеялась, глядя на Кайдлтхэ глазами полными едва уловимой грусти. Влажная кожа блестела каплями росы на лепестках прекрасного цветка, звёздами среди бесконечности небес. Проказник ветер порхал среди кипарисов, целовал девичьи уста, груди и бёдра. Хмельное благоухание трав щекотало ноздри, напоминало терпкий вкус молодого вина, прикосновение любви, аромат желания, блеск глаз хищника, притаившегося в темноте. Тайны будущего и прошлого сплетались воедино, нарушая последовательность событий и вечную гармонию единения добра и зла, света и тьмы. Реальность превращалась в продолжение сна, пробуждала тихую печаль.
Слеза сорвалась со щеки, упала на мокрый песок. Кайдлтхэ вспоминала битву при Эделгарде, благодарила судьбу и Д’айгильтрада за чудесный подарок. Иногда она думала, что старый маг знал всё наперёд. С помощью волшебного кристалла ей удалось извлечь дух Аль Эксея и спрятать его до поры в волшебном камне. И время пришло. Айриэльдхэ решила зачать ребёнка и согласилась подарить ему душу пришельца из бездны прошлого. Скоро в мир явится Аль Эксей в новом воплощении. Всё случится так, как и предсказывал Элидирг. Круг тысячелетий непременно замкнётся. Они вновь встретятся, и впереди у них будет целая жизнь, долгая и счастливая.
Примечания
