плоти и крови. Плоть их оказалась уязвимой, кровь выглядела вполне натурально. И всё это происходило здесь и сейчас, на его глазах, а не на страницах книг. В то же время следопыт чувствовал некую неестественность и неправдоподобность. Его не покидало ощущение, что он видит действо, поставленное каким-то неизвестным режиссёром, скрывающимся за пыльными кулисами. Восставшие горожане выглядели даже не актёрами в театре абсурда, а мёртвыми статистами, безвольными куклами, орудием чужой и сильной воли.
Такая двойственность восприятия сводила на нет все логические построения, превращала привычные исторические представления в фантасмагорию, окрашенную в кровавые тона. Природа столь необычных трансформаций оставалась в тени, разум так и не мог ухватить нить и распутать клубок загадок и противоречий. Кайдлтхэ и вовсе рисовала апокалипсические картины. Вкупе с рассказами Инигарда складывалось впечатление, что в Дэоруме происходит нечто ужасное и непоправимое, противное установлениям богов и людей. Проскальзывал даже намёк на некую чужеродную магию. Исходила ли она от краснорожих? Едва ли. Порождения миров ночи только подливали масла в огонь. Всё пошло вразнос вскоре после уничтожения храма иеремитов. Бардалг упоминал о неких проповедниках, принадлежащих к числу адептов ордена. Не тут ли кроется ответ?
Алексей вновь и вновь перебирал в памяти многочисленные детали, сопоставлял, сравнивал, пытался отыскать закономерности тех или иных явлений. Аналитика получалась слабенькая, маловразумительная, на дохлую троечку. Слишком обрывочными сведениями располагал попаданец. А тут ещё и скипетр все карты спутал. Именно вокруг него разгорелся весь сыр- бор. Не бессмертная, а именно часть плоти Осириса интересовала Салативара. За скипетром безуспешно охотился Мертвец. И что делать теперь, когда предмет вожделения Хтето висит у пояса? Казимир Карлович, он же Салативар и Хтето, обязательно даст о себе знать. И как тогда поступить? Собственно, как такового договора не существовало. Салативар связывал скипетр с освобождением Аакхабита. Но ничего не произошло. Аакхабит никак себя не проявлял. Отдать скипетр, ничего не потребовав взамен, было бы попросту глупо. Сколько невзгод, страданий, лишений, и всё впустую? Так чего же хочет он, Алексей? Вернуться в полузабытую девятиэтажку? Освободить Аакхабита?
Следопыт терялся. Прошла уйма времени, а он так и не определился. Так чего же попросить? Вот ведь ерунда какая! У него в руках волшебная палочка, а он, как последний дурак, не знает, чего пожелать. Попасть домой? А хочет ли он этого? Денег? В седельной сумке лежит гора золота. Любви? Так у него уже есть Кайдлтхэ и её любовь. Восстановления порядка в Дэоруме? Пожалуй. Алексей свыкся с новым миром, сросся с ним, стал его частью. Пусть здесь нет Интернета, металлоискателей и прочих плюшек, но есть Кайдлтхэ, а этого и довольно. А готов ли Салативар на сделку? Впрочем, это его заботы. Ему нужен скипетр, так пусть и выкручивается. Скипетр? А, собственно, зачем? Вдруг древний демон удумает сотворить какую-нибудь гадость. Например, устроить переворот в мире богов. Или перекроить Дэорум по собственному образу и подобию. Разве вправе Алексей потворствовать тёмным желаниям потусторонней сущности? Но его ли это дело – лезть в разборки высших существ? И если не его, то чьё? Вопросы, вопросы, уйма вопросов и ни одного ответа…
Солнце перевалило далеко за полдень. Кайдлтхэ приняла совет Инигарда и вновь сделала крюк. Путь через Волчью Гору показался ей куда безопаснее столбовой дороги через крупные города. Девушка прибавила ходу. Она даже не стала останавливаться на обед, только напоила коней. Следопыта утешила тем, что Волчья Гора близко. Там можно пообедать, а заодно и поужинать.
Великий герцог лениво поглядывал по сторонам и старался отвлечься от тягостных мыслей. Конные многодневные прогулки ему порядком надоели. Скорей бы добраться до столицы. Вот там начнётся настоящее дело. А что тут интересного? Леса монотонно чередуются с полями да пёстрыми от множества разнообразных цветов лугами. Кучевые облака причудливых форм неспешно плывут над землёй. Птицы мирно щебечут, букашки жужжат. Изредка попадаются благообразные деревеньки да хуторки. Всё как всегда, ничего примечательного.
Волчья Гора, заштатное поселение по имперским меркам, располагалось на пологом приречном холме, окружённом со всех сторон густыми лесами. Только ближайшую округу занимали поля пшеницы, ржи да гречихи. Городок был столь мелок, что не смог обзавестись даже каменными крепостными стенами, довольствовался деревянными, чем напоминал обликом отсталый Коралтар. На всё поселение имелось лишь несколько каменных зданий, принадлежавших наместнику да нескольким местным богатеям. Здешняя торговля была немощна, иначе негоцианты наверняка прибрали бы власть к рукам. В Волчьей Горе попросту не нашлось денег да смутьянов, чтобы поднять и поддержать восстание. Обыватели по большей части занимались мелким ремеслом. Не брезговали и хлебопашеством.
С первого взгляда место не понравился Алексею. В такой дыре, больше похожей на большую деревню, нечего рассчитывать на изысканный ужин. Да и чистая постель здесь наверняка относится к категории диковинок.
Ворота охранялись несколькими стражниками, чей вид ничем не отличался от других имперских солдат, встреченных ранее на просторах Тамарвалда. Эта мелкая деталь обнадёжила следопыта. Похоже, Волчья Гора и впрямь место безопасное, и купеческая
