выводу, что это просто ненормально, не так ли? Я уже получаю письма от советников и других крупных налогоплательщиков, а также от пастырей Джорсалирской церкви, в которых они выражают тревогу и озабоченность истинной сущностью Лан. Как выяснилось, рабовладение, тем более на отдаленных островах, не вызывает такого возмущения, как ее прошлое. Я правлю жесткой рукой, следователь, но в дни кризиса и мне нужна поддержка народа.
Фулкром сглотнул, ему стало жарко. «Молчи, не сболтни такого, из-за чего тебя расстреляют».
– В общем, – продолжал Уртика, – Лан нам не спасти. Считай, что ее уже нет…
Их прервал резкий стук в дверь. Обеспокоенный Уртика крикнул:
– Кто там еще?
Старший армейский чин, держа в руке шлем, робко заглянул в приоткрытую дверь.
– Мой император, плохие новости.
– Выкладывай, – приказал Уртика.
Офицер вошел в комнату и вытянулся, как на параде.
– Сражение вырвалось из пещер, мой император.
– Какое еще сражение? Вы что, сами не можете разобраться?
Фулкром отметил встревоженное выражение лица офицера.
– По нашим предположениям, ситуация будет взята под контроль через несколько часов.
– Часов? Да что там, черт возьми, происходит? – громыхнул Уртика. Фулкром понял, что ему повезло: с ним император говорил куда спокойнее. Теперь его тон был полон яда.
– По нашим сведениям, бо?льшая часть горожан вооружена. Более того, у них реликвии.
– Бо?льшая часть – это сколько?
– Около четырех тысяч, по приблизительному подсчету, мой император.
Уртика вздохнул и перевел взгляд на разложенную перед ним карту; его пальцы медленно сминали ее уголок. Вдруг он встал и подошел к офицеру. Неуклюжим движением человека, неопытного в искусстве боя, он ударил его по лицу тыльной стороной руки. Тот не выказал удивления; он лишь склонил голову и забормотал, прося прощения за то, что принес плохую новость. Наступила тишина.
– Так сколько человек личного состава задействовано сейчас в сражении? – спросил у солдата Фулкром. – Всех рангов. Три тысячи?
– Две с половиной, – отвечал офицер, настороженно косясь на императора. – Опытных воинов, заметьте, а не новичков, как кейвсайдеры.
Фулкром кивнул.
– Ну, значит, все будет в порядке.
Уртика повернулся и пошел к столу, напряжение спало, но, прежде чем сесть, император приказал:
– Я хочу получать ежечасные отчеты о происходящем – ежечасные, это понятно?
– Да, мой император, конечно.
– Убирайся. – Уртика сел и уставился на Фулкрома; он устал еще больше, чем раньше, и отчаяния в его взгляде тоже прибавилось. – Возвращайся к работе, следователь, и жди моих указаний.
Фулкром встал, но рискнул еще раз вызвать гнев императора.
– А как же Лан?
– Мы комиссуем… ее. Я распоряжусь забрать у нее силу.
Фулкром ворвался в свой кабинет, – возвращаясь из Балмакары, он только что не дрался с часовыми на каждом посту. Некогда ему было возиться с этими педантичными идиотами.
«Безумец! Вот именно – спятивший с ума тип! Как такой человек может править городом, не говоря уже о целой империи, – выше моего разумения».
Нет, ну как он может быть таким дураком? Лан ведь представляет для города большую ценность. Да, она женщина, и всегда была ею. Это же так просто. Почему она должна страдать из-за чужого скудоумия?
Вернувшись в здание Инквизиции, он прошел к себе в кабинет, плюхнулся за стол и уставился в стену, пытаясь собраться с мыслями.
Варкур приоткрыл дверь, потом тихонько стукнул.
– Ты получил взбучку, Фулкром, – сказал он.
