Не прошло и секунды, а у него уже сложилось о ней свое мнение.
– Нет, – отвечала Лан, отчаянно хватая его за рукав, чтобы снова развернуть к себе. Его взгляд, острый точно бритва, заставил ее разжать пальцы. – Нет, меня интересует, что можно сделать… Я, конечно, не самая красивая девушка в мире, но дело совсем не в этом. Просто вы сказали, что можете менять людей, и я хочу узнать об этом побольше.
– Что касается внешности, то тут я могу все. – Он постучал себя пальцем по лбу и улыбнулся. – Правда, внутри часто все равно остается черт знает что.
– И вы знаете культистскую магию? – спросила Лан.
– Ну конечно, леди. А как еще, по-вашему, можно сделать то, что я делаю? Бору и Астрид помолиться, что ли? – И он негромко усмехнулся.
Гром аплодисментов раздался со стороны арены, напоминая ей о том, что время идет и скоро ее выход. Еще один номер, а потом она… Уже совсем скоро. И может быть, она больше никогда не увидит этого человека.
– Послушайте, мне очень нужно вас кое о чем спросить, – решилась она. – Вы говорите, что можете менять людей, но…
На этот раз Кайс слушал ее внимательно.
– Мне нелегко говорить об этом…
Она запнулась. Ей всегда было трудно говорить о себе такой, какой она была на самом деле, смотреть на себя объективно – это выводило ее из равновесия, выбивало из колеи, причиняло боль, с которой невозможно было жить и дышать. Вот и теперь ее сердце колотилось отчаянно, но она все же пересилила себя и выдавила:
– Вы умеете хранить тайны?
Кайс ушел, но велел Лан ждать. Потянулись мучительные дни. Она выступала. «Шоу должно продолжаться». Однако ей было трудно сосредоточиться на чем-либо, и раз-другой за эту неделю она чудом не сорвалась с каната. Астли едва не побил ее за это, предупредив, что если она все же свалится, но шею не сломает, то это сделает он.
Впервые в жизни его угрозы никак не подействовали на нее. Год за годом она жила, обманывая себя относительно своей природы, и вдруг перед ней замаячила возможность чуда.
Наконец посыльные принесли ей письма. Она вскрывала их украдкой, пытаясь избежать завистливых взглядов товарок.
– Может, покажешь нам, детка?
– Завела себе любовничка в городе? Скажи ему, что я его скоро отобью, я ведь куда красивее тебя.
– Пусть приходит с другом, мне без разницы.
Лан, не обращая на них внимания, читала и перечитывала послания Кайса. Первым пришел решительный отказ – то, о чем она просит, невозможно. У нее едва не остановилось сердце, но уже на следующий день она получила от него новое письмо, в котором он сообщал, что передумал и что есть одна новая технология – небезупречная, конечно, и очень рискованная, но это не значит, что не стоит попробовать. Еще через пару дней она получила от него инструкции – прийти в таверну на отдаленной окраине Вилтрииба, где раньше останавливалось много приезжих, а теперь многочисленные постоялые дворы опустели, а гранитные здания отелей наводили тоску своим заброшенным и унылым видом. Она ускользнула сразу после представления и, взяв одну из рабочих лошадей, смело пустилась верхом по льду навстречу ветру и снегу. Лишь оказавшись в городе, где по безлюдным площадям гуляла поземка, заглядывая сквозь разбитые витрины в некогда оживленные магазины, она поняла, какой счастливой была, по сравнению с другими, ее собственная жизнь. Торговля на городских иренах почти иссякла, редкие прохожие совершали сомнительные сделки прямо на перекрестках, жрецы проповедовали на улицах, возле бочонков с огнем, одаряя самородками своей мудрости кучки собравшихся погреться зевак. Лошадь с трудом поднималась по обледенелой улице, минуя массивный джорсалирский собор.
Прибыв на указанное место, Лан нашла таверну почти пустой. Это была обычная забегаловка, каких на каждом острове полным-полно, – торговцы заходят туда обговорить условия очередной сделки или пропустить по стаканчику, чтобы обмыть выгодное дельце. В течение ближайших дней укромный уголок рядом с барной стойкой, под сенью разных сельскохозяйственных орудий, украшавших стены, должен был стать местом ее переговоров с культистами.
Они сообщили ей, что старые каналы связи открыты и информация курсирует по Джокуллу из конца в конец, да и по всей империи тоже. Ее главный связной курил самокрутки и каждый раз, затягиваясь, надолго умолкал прямо посередине предложения, отчего разговор тянулся мучительно медленно. Но она терпеливо ждала. Орден Кайса заинтересовался ею. Они предлагали помочь.
На следующую встречу пришли уже сами члены ордена Хирургиены, вместе с Кайсом: они расспрашивали ее, не снимая капюшонов, от которых резкие черные тени падали на их лица. Они процедили все ее воспоминания, заглянули в каждый уголок ее души. Она рассказала им все.
