Малая закусила губу. Задержала дыхание.
Дрон нырнул еще ниже. Почти чиркал металлическим брюхом по линиям светильников. Набирал импульс для последнего броска.
Аларих прикинул тогу на себя. Малая могла разглядеть крошки в его рыжей бороде. На щеках играл здоровый румянец, совсем как у Юпитера на дешевых открытках…
Мерзавец.
Малая обрубила нить связи с дроном. Выплюнула жвачку, прыгнула на платформу строительного подъемника и запустила механизм. Магнитные линии загудели, и подъемник провалился в темный зев шахты.
Аларих должен был сдохнуть, но не так легко.
* * *
Он собирался на бои в честь Сатурналий. Это Малая узнала, вытащив из сети копию билета на его новое имя. Ложа на одного; похоже, всех «псов» Аларих бросил легионерам. Был настолько уверен, что в Эосе его не достанут?
Зря.
Малая хмыкнула и вплела за ухо цветок нарцисса. Расправила юбки столь же белого платья и вышла на раскаленный песок.
Солнце уже перевалило зенит и катилось к горизонту. Нестерпимо голубое в искусственной атмосфере Эоса, оно рассыпалось искрами в линзе окуляра. Здания в его лучах истончились, превратившись в зыбкие тени. Люди на улицах пестрели нарядами, блестели обнаженными телами. Отовсюду доносилась музыка – простая, грубая и быстрая, с барабанами, свистульками и трубами со встроенными усилителями. Навстречу Малой двигался оркестр. Трубач дул щеки; потные, голые по пояс парни лупили по барабанам.
Малая сдвинулась, пропуская музыкантов и танцующих под их музыку людей.
Дома на восточной оконечности полуострова Тепетль лепились друг к дружке тесно, невысокие и в большинстве своем небогатые – в них жили номера из обслуживающего персонала. С балконов спускались яркие ленты. Когда их раздувал ветер, ушей Малой касался неясный звон. Она даже поймала одну за нейлоновый хвост. К нему была пришита россыпь железных шариков, в которых что?то перекатывалось. Странное украшение.
Впрочем, в Эосе все казалось странным.
Малая спустилась вниз по склону. Продралась через гуляк, танцоров и пьяных туристов. Увернулась от аэроцикла, с трудом летевшего под весом четырех ездоков. Мир гудел, пах цветами и табаком.
Площадь, на которую выходил главный выход арены, жила своей праздничной жизнью. От края до края качались головы. Настоящее море затылков. Лица были обращены к светилу и храмовому комплексу, который подпирал небо двойным рядом прозрачных колонн. За ними полыхало пламя в огромной чаше.
Все ждали зрелищ, и зрелище не заставило себя ждать.
Музыкальная какофония стихла. Вспыхнула подсветка, и на портик вышли танцоры. В одних повязках на бедрах, с белой краской на лицах и телах.
«Любите друг друга!» – прогремело над площадью.
Празднующие откликнулись радостным воем. Малая скривилась. В груди как змея заворочалась. Раскрыла пасть и голодно впилась в сердце.
«Женитесь! Плодитесь! Боги благословляют вас!»
Толпа взревела. Кто?то дул в пищалки. Грохотали барабаны. Танцовщицы и танцоры покачивались, как в наркотическом сне. Почудился запах жертвенных курильниц, затхлой влаги и крови.
Малая двинулась прочь. Растолкала раскрасневшихся туристов, увернулась от робота?уборщика, который застрял в мешанине тел и крутился на месте, не в силах выбрать направление.
Ее ждала арена и бои.
