обеими руками в руль.
– Планы изменились, милая, – сквозь стиснутые зубы процедил Святомир, совершенно утративший желание развлекаться. – Сейчас ты позвонишь маникюрше и назначишь новую встречу.
– Да что случилось?!
– Это был Ашрав Турчи, – мрачно проговорил Святомир. – Предлагал стать компаньонами и выкупить книгу на паях. Сказал, что, если соглашусь, через полчаса у меня в почте будут все документы по легенде, связанной с этой книгой, какие ему удалось найти в архивах.
– Но это же совсем неплохо, – выдохнула Велена с облегчением. – Можно для вида взять его в долю. Лютополк всё равно не даст шасу шагу сделать из города, пока не будет уверен, что тому не достанется «Лавка». Мы получим информацию, книгу, а потом придумаем, как половчее кинуть шаса. Главное – не заключай контракт и не давай заклятие обещания.
– Лихо ты всё решила, Велл, но поверь: обыграть шаса непросто, – вздохнул Свят. – Но дело не в этом.
– А в чём?
– Если Ашрав предлагает дружбу, если заговорил без обиняков и признал, что книга чего-то стоит, – значит, уверен, что уже нас обыграл.
Велена не стала углубляться в расспросы. Просто взяла свой телефон, набрала номер и самым безмятежным голосом прощебетала:
– Настя? Прости, дорогуша. Это снова я, Велена Львовна. Сегодня столько всего переговорили, а я совсем забыла спросить. Ты ведь ещё не заложила те чудные серёжки с гранатами? Может, уступишь их мне? Вечером Святик встречается с какими-то своими коллегами, и серёжки идеально подойдут к моему коктейльному платью. Нет-нет, никакой благотворительности. Во всяком случае, с моей стороны. А ты бы меня просто спасла от необходимости бегать по ювелирным магазинам в поисках подходящих украшений. Если не хочешь продавать, можешь хотя бы одолжить на вечер? Я заплачу… Где ты сейчас? Сняла новую квартиру? Молодец. Говори адрес.
Настя бросила телефон в закрытое чехлом кресло и снова погрузилась в чтение, тотчас забыв, что несколько секунд назад договорилась о новой встрече.
От антиквара и Велены она, решив не откладывать в долгий ящик, отправилась в салон, где благополучно уволилась, выслушав напоследок тираду о неблагодарных девках. После чего поехала на квартиру с намерением подготовить жильё к приезду сына, решить, что необходимо купить и о какой помощи попросить Екатерину Фёдоровну, которая уже звонила, сообщив, что приготовила к отправке на квартиру «четыре совершенно новые подушки, два пуховых одеяла и два байковых, постельное бельё – ты только ничего не вздумай покупать, всё есть! – и кое-что из посуды». Настя даже растрогалась от такого проявления заботы.
Однако в висках настойчиво, заглушая все другие мысли и желания, стучала оглушительным ритмом одна-единственная мысль: «Никто не может прочесть этот дневник. Никто, кроме тебя. Значит, то, что в нём написано, адресовано именно тебе, Настя. Ты должна прочитать его до конца».
Она даже сунула дневник таксисту, спросив, понимает ли он, что написано на первой странице, но водитель только фыркнул и сказал, что «по-нерусски не учился».
Поднявшись на третий этаж, Настя вошла в квартиру, думая только об одном – она должна как можно скорее засесть за чтение. Она никогда не верила в чудеса, даже предположить не могла, что её бабушка – настоящая ведьма, однако странная книга заставила её усомниться в этом.
Книга, которую никто, кроме неё, не мог прочесть.
«Может, бабушка Соня всё-таки была… ведьмой?» – последнее слово Насте далось с трудом даже в мыслях. Не могла бабушка так её обмануть. Не стала бы обманывать всю Настину жизнь, если только не старалась от чего-то защитить. Об этом говорил Лисин, но верить красавчику капитану глупо…
Логические связи под напором эмоций рвались, не успев выстроиться.
Совершенно запутавшись, Настя крепче сжала книгу в руках, приняв единственное решение, не вызывающее внутреннего сопротивления: дочитать её до конца и попытаться понять, о чём ей хотела сказать бабушка своим подарком и при чём здесь Михаил Морозов.
Настя сорвала успевшее запылиться покрывало с тахты, забралась на неё с ногами и углубилась в чтение.
«Я был близок! Дверь, о существовании которой я долгое время не знал, открылась для меня. Старцы приходили за мной ночью – прошли сквозь стену лазарета. И я едва не испортил всё, вскрикнув от неожиданности.
На вид они не так уж стары – хоть волосы и белы, как крещенский снег, но их кожа, ровная, без единой морщины, и цвет её
