в нашей семье придавали значение особым местам. Для отца священным был Кордеро-холл, Кортни ревностно берегла самую дальнюю спальню в нем. Я пока такое место не нашла, но, кажется, была готова довольствоваться любимым местом Майла.
– Одно радует, обзор здесь хороший. И я не вижу никого, кто мог бы за нами следить.
Пока он рассматривал долину, я встала, чтобы осмотреться. Мы зашли на гору с востока, там спуск был более пологий. С запада в долину вела тропа, сплошь усыпанная валунами. Скалу мы толком не рассматривали, поняв, что подняться на нее можно было двумя путями. Впереди раскинулась долина, а позади была огромная вершина. Впрочем, огромной она казалась лишь в сравнении с человеческим ростом. Наверху даже не было снега, и, наверное, при желании туда можно было подняться.
– Давай попробуем спуститься по другой тропе, – предложила я. – Может, там что-то есть. Вдруг…
Камни, на которых я стояла, внезапно пошатнулись. Не удержавшись на ногах, я свалилась и кубарем скатилась по той самой тропе, а потом неожиданно для самой себя улетела куда-то вбок. Удар получился сильный, но терпимый. И я даже встала, осматривая небольшой грот.
Скала так нависала над тропой, что со стороны этот грот не было видно. Я нашла его практически чудом, навалившись на ветки, закрывающие вход. Но главное, что в конце этого грота виднелась исписанная странными символами, неуклюжая и покосившаяся каменная дверь.
– Кайла! – раздался крик Райана.
– Тихо! – Я высунулась и поманила мужчину. – Нашла. Не привлекай внимания, вдруг кто рядом ошивается.
– Ну ты даешь! – поразился Райан. – Это оно?
– Полагаю, да. Ну, или в пещере спонтанно выросла вдруг дверь. Ничего особенного, проходим к следующему экспонату.
– Давай ее откроем, язва, – пробурчал Райан.
Он так забавно иногда отвечал на мои подначки, что я порой не могла остановиться. Когда-нибудь Райан всерьез на меня обидится.
Он навалился всем весом на дверь, но та не поддалась. Не помогла и магия, и инструменты, что мы захватили с собой. Дверь была замурована наглухо. Я попыталась просунуть листочек между ней и стеной пещеры, но ничего не вышло. Кое-где две плиты не соприкасались, но в эти щели нельзя было ничего рассмотреть.
Наконец я сдалась и устало села у входа. Райан тоже заметно устал.
– Может, раз мы не открыли, то и никто не сможет? – предположил он.
– Может.
– А что еще Майл писал о скале и долине?
– Не знаю, что-то типа: там-то, там-то, в стольких-то милях от того-то есть чудесное место, в лучах заката выглядящее как прекраснейшая из обителей богов… и бла-бла-бла. Ты куда?
Райан выглядывал наружу, что-то рассматривая то ли в небе, то ли на скале.
– Закат скоро.
– И что? – не поняла я.
Мужчина довольно улыбнулся и медленно сделал вдох.
– Да, это момент моего торжества. Я знаю то, что не знаешь ты. Кайла, когда, скажи мне, когда я оказался в нашей паре глупой блондинкой?
– Говори! – разозлилась я.
– Символы на двери не для украшения. Это магия – дверь открывается только на закате. Более чем уверен, этот грот не случаен. Отойди от входа, лучи солнца должны попасть на дверь.
– Уверен? – с сомнением спросила я.
– Не порть мне момент триумфа!
Райан быстро убирал ветки с прохода. И я была вынуждена признать, что он, возможно, прав. Солнце опускалось как раз по линии входа, и его лучи вполне могли попасть на дверь. Оно уже начинало краснеть. А ведь мне казалось, мы шли совсем недолго. Неужели потратили весь день?
Чувствовались усталость и желание поспать. Надеюсь, все пройдет без приключений и уже завтра я смогу спать в нормальной постели. А еще меня преследовала мысль, что Лавреско будут ловить на живца, то есть на меня. И это добавит мне седых волос – я уверена, что уже начинаю двигаться к старости, с такими-то вечными проблемами.
Я затаила дыхание, когда солнце оказалось на уровне входа. Его лучи медленно осветили грот и за считаные секунды дошли до двери. Несколько секунд ничего не происходило, а затем с низким рокотом дверь подалась и приоткрылась. Вспыхнули символы, и,
