она сама.
Это не был великий, стремительный, исполненный силы полёт Жар-птицы. Каждый взмах белых крыльев приходилось делать самой. Это было ужасно странно, неловко – словно бы пушистый совёнок вдруг разучился летать, и его приходилось теперь поддерживать в воздухе.
И всё-таки она дотянула до той самой стены со щелью тайника. Отчаянно заморгала – никого не видно… или видно? Слабая дрожь воздуха на кирпичном гребне – это что? Откуда?
Смутно, едва заметно угадывается кошачья тень, крадущаяся к тайнику…
Ди! Ди, прикрытая магией!
Ну конечно, Таньша и Медведь, они ведь тоже следят за тайником, следят всё время, и немедля, как только смогли, послали за письмом Диану, защитив её магией. Департамент в очередной раз оказался в дураках!..
Но почему? – немедля озадачилась Молли. Почему Департамент даже не предположил, что варвары могут добывать письма посредством магии? Они ведь знают, что «варвары» «до какой-то степени» владеют чарами. Или не понимают, до какой именно? Впрочем, сейчас неважно…
Мерцание исчезло, и вместе с ним – тень кошки Ди. Соглядатай Молли долго не протянул – растворился на воздусях с лёгким шелестом, словно пробежал едва заметный ветерок.
Всё.
Молли без сил плюхнулась на кровать, бесцеремонно пихнув братца. Билли, впрочем, даже не проснулся; здесь, у сестры, он спал крепче дубового полена.
Теперь она не сомневалась – оборотни получат её письмо. Но даже если и так, они же всё равно знают, что это ловушка, что идти на «встречу» ни в коем случае нельзя…
Ни в коем случае нельзя!..
Глава 7
Молли не запомнила, что она делала и чем занималась весь мучительный следующий день, до назначенного ею часа встречи. Всё слилось в сплошное мелькание и мельтешение, бессмысленные звуки и фразы, какие-то лица, жесты, взгляды – ничто не задерживалось в её сознании. Она вставала, садилась, спрашивала, отвечала, что-то делала – безо всяких раздумий, словно паровой шагоход Империи.
Она добралась до места встречи, трижды сменив паровики, всё, как наказывал лорд Спенсер. Всё должно было быть по- настоящему, повторял он.
Молли слушалась.
Угол Геаршифт и Пистон был мрачным местом. Даже сейчас, когда до вечера было ещё далеко и солнце не успело низко опуститься к крышам Норд-Йорка.
Здесь скучились, сбились вместе высокие дома в восемь и девять этажей, здесь протянулась изогнутыми спинами ферм эстакада скоростного паровика с ответвлением, а внизу тянулись рельсы паровичка обычного, городского.
На первых этажах – мелкие магазинчики и забегаловки, пабы «с дурной репутацией»; на самом перекрёстке торчит, как обычно, пара «бобби» в тяжёлых панцирях и, похоже, с чем-то новым за спинами, какой-то странной винтовкой с непропорционально раздутым дулом.
Молли остановилась напротив грязной и закопчённой витрины одного из пабов, уже на Пистоне. Штукатурка стен облупилась, открывая неровную кирпичную кладку, из заплат на паропроводах шипело и посвистывало – здесь никто всерьёз ничего не чинил.
Фигуры в длинных пальто и мятых кепках вваливались в двери паба; на Молли они косились, однако девочка сейчас ничего не замечала, только повторяя про себя: «Никто не придёт, никто никогда не придёт, они всё знают, они всё знают…»
Она вертела головой, нарушая тем самым инструкции самого лорда Спенсера. Департаментские должны были сейчас быть всюду. За мутными окнами баров, в магазинчиках у грязных прилавков, где втридорога продают подгнившую картошку и морковь, доставленные с юга; прятаться на крышах, под эстакадами… прикинувшись хотя бы вот этой кучкой рабочих в засаленных комбинезонах, что не слишком умело возились с грудой громыхающих железяк, делая вид, что чинят одну из опор эстакады; могли подъехать в вагоне городского паровика, могли выйти из узких парадных, могли спуститься по ржавым пожарным лестницам…
Молли вертела головой и в какой-то момент увидела
Большим усилием она заставила себя не глядеть на приближающуюся пару. Таньша держала Всеслава под руку, на них была обычная одежда обитателей рабочих кварталов Норд-Йорка, возвращающихся после смены; но достаточно было одного взгляда,
