губы. Вместо светлых волос, собранных в прическу — черные, распущенные по плечам. Вместо бального платья — наряд одалиски. Тело прикрывали только короткий лиф и шортики, каким-то невероятным образом держащиеся на бедрах. Шаровары и туника, украшенные золотым орнаментом, — прозрачные. И весь ужас даже не в том, что жена виконта Стивенса предстала перед королем практически голой, а в том, что костюм наложницы гарема запрещен в Диволене под страхом смертной казни.
Прежде чем Георг пришел в себя, Даниэль успел метнуться вперед, увлекая за собой Милену.
— Ваше величество, произошла ошибка! — выпалил он, срывая маски с себя и с Милены. — Это моя вина, позвольте объясниться прежде, чем вы вынесете приговор.
Мартину хватило ума завернуть жену в накидку, у Эмилии — молчать. Даниэль надеялся, что Милена и брат поймут его замысел и подыграют. Иначе их не спасут даже его особые отношения с Георгом.
Побледневший король едва заметно кивнул, делая знак охране, чтобы они повременили с арестом.
— Эти девушки — близнецы. Вот настоящая жена виконта Стивенса, — Даниэль подтолкнул вперед опешившую Милену. — Вы же видели, они пришли сюда в одинаковых накидках и масках.
— Зачем? — коротко спросил король сквозь зубы.
Присутствующие старались не дышать, в зале стояла гробовая тишина.
— Я поспорил с братом, что он не сможет отличить, кто из двоих его жена. Так оно и вышло.
«Молчи! — мысленно рявкнул Даниэль Мартину, заметив, что тот собирается вмешаться. — Я выкручусь».
— У меня не было цели посмеяться над вашим величеством. У меня не было цели оскорбить ваше величество, — продолжил Даниэль вслух. — Все пошло не так, я сам в итоге их перепутал. Девушки не виноваты, виконт Стивенс — тем более. Позвольте ему представить вам свою настоящую жену, а я отвечу за свою оплошность.
— Честно говоря, герцог, от тебя я такого не ожидал. — Георг говорил вроде бы бесстрастно, но его настроение выдавали глаза, в которых словно полыхал яростный огонь. — Но ты еще не объяснил мне, почему вторая нацепила на себя эту мерзость.
— Милена из другого мира, ваше величество. В нашем она всего неделю. Она не знает о запрете. Вероятно, неправильно поняла мои слова о бале в масках, в их мире он называется бал-маскарад, и все переодеваются в костюмы разных персонажей. Я не проконтролировал. — Даниэль опустился перед королем на колени. — Прошу вас, ваше величество, накажите меня и помилуйте тех, кто оказался жертвами моей беспечности.
Король молчал. Сжав губы, он смерил тяжелым взглядом Милену, застывшую перед троном в глубоком реверансе, и испуганную Эмилию, зябко кутавшуюся в накидку. Мартин, сравнявшийся в бледности с мраморными колоннами в зале, опустился на одно колено и склонил голову. Даниэль, изображая раскаявшегося грешника, уже обдумывал дальнейшее расследование. Возможно, грозу удалось отвести, и Георг не велит сейчас казнить Эмилию. Но как?! Где она взяла эти чертовы тряпки? Почему нацепила? О чем думала? И откуда у нее такие мощные щиты, если она вообще не эмпат и не телепат? Он чувствует, сейчас она в полуобморочном состоянии. Неужели только от запаха роз?
— В кабинет, — велел Георг Даниэлю. — Ждать меня. Виконту Стивенсу вернуться в свои владения и не покидать их до моего распоряжения. Женщин пусть забирает с собой. Для всех остальных праздник продолжается.
«Мартин, немедленно убирайтесь отсюда, — приказал Даниэль брату. — Не смей возражать, я тебя умоляю».
Мартин поджал губы, но послушался. Перемещаться из тронного зала было нельзя, поэтому он спешно вышел прочь, подхватив под руки сестер. Толпа расступалась перед ними все в том же беззвучном изумлении.
— Слушаюсь, ваше величество.
Даниэль ушел другим путем, через внутренние коридоры. Он остро сожалел, что не может расспросить Эмилию. Сейчас он вообще ничего не может сделать. Любой его приказ до разговора с королем — пустой звук. Ничего, он разберется со всем, да так, что только перья лететь будут.
Переместившись в особняк, Мартин оставил Милену в гостиной, а Эмилию потащил за собой в спальню. Она не сопротивлялась, но уже в комнате потеряла сознание, Мартин еле успел ее подхватить.
— Я позабочусь о сестре, — заявила Милена, решительно заходя следом.
— Что с ней?
Беспокойство о здоровье жены моментально вытеснило иные чувства. Происходило что-то неправильное, непонятное. Мартин злился, проклиная себя за никчемность и бесполезность.
— Сейчас — обморок, — ответила Милена, ничуть не растерявшись. — Миля на дух не переносит запах роз. Возможно, обморок не от этого. Нашатырь у вас есть? Или как… нюхательные соли? Врач не помешал бы. И маг, наверное.
