— О, я просто вне себя от гнева, — довольно ответила Эмилия. — Какого черта ты так долго ждал?
— Женщины… — фыркнул Мартин.
— Минуточку! Какие еще женщины? — притворно возмутилась Эмилия. — Пока я рядом, у тебя может быть только одна женщина, понятно?
— Женщина! Ты мне приказываешь?
Мартин подмял под себя Эмилию и завис над ней, опираясь на руки.
— Повелеваю, — невозмутимо ответила Эмилия.
— Слушаюсь и повинуюсь, моя леди.
Эмилия обняла Мартина за шею и поцеловала сама, наплевав на боль в губе, но потом все же поморщилась.
— Нет уж, я за мазью.
— За какой? — поинтересовалась Эмилия.
Она перевернулась на бок и, подперев рукой голову, наблюдала, как муж натягивает штаны.
— За чудодейственной. Сейчас вернусь. Мартин вышел из комнаты обычным способом — через дверь. Значит, лекарство где- то в доме, и у нее есть минут пять, а то и десять.
Эмилия отправилась в ванную комнату. Повертевшись перед зеркалом, она поняла, что сегодня придется надеть платье с длинным рукавом и высоким воротником. Или не выходить из комнаты, потому что опухшую губу все равно не спрятать.
— Эми! — позвал вернувшийся Мартин. — Где ты там?
Вместе с Мартином в спальню проникло и вездесущее чудовище. Эмилия давно уже поймала себя на том, что мысленно зовет Ло так же, как и муж. Дракоша с радостным писком бросился ей под ноги, пришлось наклоняться и чесать за ушком.
Потом Мартин все же уложил ее на кровать и стал намазывать чем-то едко-пахнущим. Эмилия расчихалась, но зато мазь приятно холодила кожу и снимала боль.
— Апчхи! Магия? — спросила Эмилия.
— Нельзя тебе ничего магического. Обычные травы.
— А почему нельзя?
— Я не знаток теории магического исцеления. Но вроде как магия может остаться в клетках. Тогда барьер не пустит тебя обратно.
— Боишься, я застряну тут навсегда? — съехидничала Эмилия.
И замерла, сожалея о несдержанности. Мартин не склонен шутить на эту тему, а услышать правду она пока не готова.
От неловкой ситуации ее спасло чудовище. Оно стащило банку с мазью, сунуло туда нос и обиженно заревело. Перепуганная Эмилия потащила Ло в ванную, отмывать нос от мази, Мартин помчался за дракошиной няней.
Обошлось. Дракошу отмыли, успокоили, накормили вкусным, и он уснул, устав от переживаний. Мартин ушел по делам, не успев позавтракать. А Эмилия снова осталась одна.
Тогда ее и накрыло. Эмилия называла это откатом. Отчаянная эйфория и кураж сменились опустошением и апатией.
Мазь и в самом деле оказалась чудодейственной: отек с губы спал. Отсидеться в комнате, сказавшись больной, не получилось. Эмилия старательно придерживалась обычного расписания, но все валилось из рук. Учитель танцев выгнал ее с урока, сказав, что не нанимался обучать вальсу и мазурке воскресших мертвецов. Мол, сегодня у нее деревянная пластика и полная невменяемость, даже последовательность из трех движений она не в состоянии запомнить.
Эмилии, привыкшей во всем становиться лучшей, сейчас было все равно. Ей хотелось одного — забраться в какое-нибудь укромное и тихое местечко, укутаться в теплый плед и выспаться всласть. Она решила, что так и сделает. После того, как прочтет леди Айрин положенное число страниц.
Едва она закрыла книгу, как свекровь обрушилась на нее с гневной речью. Эмилия даже опешила от такого напора. Вроде бы только что леди Айрин с удовольствием покачивала головой, слушая очередную главу, скармливала Ло яблоко и почесывала его за ухом. И вот она уже подобралась, сузила глаза, вздернула подбородок и отчитывает невестку, как девочку.
— …ваше неподобающее поведение, милочка. Вы ведете себя как уличная девка, похотливая развратница. Эти плебейские замашки…
Внутри у Эмилии все клокотало. Она и родной матери не позволила бы так бестактно вмешиваться в свою личную жизнь, а тут приходилось терпеть и не возражать. И не потому что ей нужно было изображать послушную жену. Эмилия считала недопустимым воевать с больным человеком. Даже если очень хочется адекватно ответить на грубость.
Разомлевший после обильного десерта Ло недовольно завозился, когда его потревожил голос леди Айрин. Эмилия стояла,
