Теперь Мартин и вовсе гордился женой. Он еле-еле сдерживал смех, глядя на вытянутые лица слуг. Эмилия легко и непринужденно расставила все по местам — навряд ли теперь кто-то будет сплетничать о побоях. Она восстановила его пошатнувшуюся репутацию. И слуги увидели не только жену милорда, но и женщину из другого мира — свободную, раскованную, уверенную в себе.
Слуги тихонько потянулись к выходу. Эмилия подошла к Мартину и обняла его за талию:
— Не сердишься?
— Ничуть.
Ее взгляд был вызывающим и смешливым одновременно. И при этом — спокойным и тихим. Любящим?
Мартин решился произнести вслух то, что уже давно знал наверняка.
— Эми, я…
— Прощу прощения, милорд.
Они оба вздрогнули от неожиданности. Эмилия неохотно отстранилась, Мартин одарил дворецкого взглядом, не обещающим ничего хорошего.
— Надеюсь, причина уважительная, — процедил он.
— Да, милорд. Доставили только что, — дворецкий протянул поднос, на котором лежал конверт с королевской печатью.
Мартин сломал сургуч, пробежал глазами письмо. Срочный вызов во дворец. Как же не вовремя! И отказаться никак нельзя.
Он кивнул дворецкому, отправляя его восвояси.
— Мне надо отлучиться по работе, — сказал он Эмилии.
— Ты не договорил, — напомнила она.
— Потом.
— Буду ждать.
После вполне ожидаемого разноса на королевском совете пришлось заниматься текущими делами, коих скопилось очень много. На время следствия Мартина отстранили от работы, и несколько проектов были временно приостановлены. Он вообще попрощался с должностью, потому что не собирался разводиться с Эмилией, и теперь разбирался с тем, что успели наворотить в его отсутствие.
Когда Мартин освободился, Эмилия уже спала. Чудовище сопело рядом. Полюбовавшись на идиллию, он отправился в соседнюю комнату, где слуга должен был подать ему поздний ужин.
Вместо камердинера Мартин обнаружил там экономку, накрывающую на стол.
— Что случилось, Дороти? — спросил он, устало опускаясь на стул. — Почему ты тут?
— У меня бессонница, вот и решила поухаживать за вами, милорд. Вы же не против? — Она ласково улыбнулась.
— Я всегда тебе рад, Дороти. Как твои дела? Может, тебе что-то нужно? Как внуки? Да перестань ты суетиться, присядь.
Экономка послушно села напротив.
— Все в порядке, Марти. Все здоровы, мне ничего не надо.
— Но я же вижу, что-то не так, — вздохнул Мартин. — Хорошо, расскажешь, если захочешь.
Он жадно принялся за еду — с самого утра не было времени перекусить, если не считать литра выпитого кофе. Дороти молчала, но не уходила. Она заговорила, когда Мартин насытился:
— Если считаешь, что я вмешиваюсь не в свое дело, прикажи мне замолчать, Марти. Тебе не кажется, что твоя жена… изменилась?
— Ты о чем, Дороти? Тебя смутила ее одежда? В том мире, откуда она родом, это обычный наряд.
— Нет, я не об одежде, мой мальчик. У нее изменился взгляд. Это взгляд хищницы, Марти.
— Не говори ерунды, — вспылил Мартин. — Дороти, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, но зачем ты придумываешь то, чего нет?
— Тебе виднее, — криво усмехнулась экономка.
— Тебе же нравилась Эмилия?
Мартин понимал, что лучше всего прекратить нелепый разговор. Дороти не знает Эмилию. Она сейчас похожа на мать, ревнующую сына к женщине, которую тот полюбил. Но почему Дороти вдруг решилась на такое? Он не мог просто отмахнуться от ее подозрений.
