сбежала часть жителей, у них можно узнать подробности. Так что? Ты поведешь освободительный поход или ты подался в пацифисты и намерен стать непротивленцем-отшельником?
– Вот хрень! – зло сплюнул великий Один. – Получается, что я и есть истинный цепной пес. Кидаюсь на всех, кто сунется на хозяйский двор, независимо от того, как хозяева относятся ко мне.
– Слава небесам, я опять узнаю нашего славного кровожадного монстра, – усмехнулась светлая богиня. – Ты физически не способен пройти мимо шанса кого-нибудь прирезать.
– Хоть какие-то подробности нападения известны? – спросил молодой человек. – Какими силами нападали, как действовали? Тактика, оружие, транспорт?
– Там были дети Табити, – ответила девушка. – Они умеют обращать людей и богов в камень, поэтому переместиться в порубежье через зеркала и вступить в битву никто из детей Сварога не рискнул. Для войны против таких врагов нужен настоящий смертник.
– Их как-то можно отличить от простых скифов? Ну, чтобы быть готовым к подобному нападению?
– У всех потомков богини Табити проблемы с ногами. Побочный эффект от колдовского могущества. Так что, если увидишь среди сильных воинов медлительного кривоножку, это один из магов-каменотесов и есть. Еще они умеют… – Но тут хлопнула дверь, и светлая богиня прервалась: – Остальное узнаешь в Вологде.
Пологи откинулись, в комнату башни влетела розовощекая разгоряченная Уряда в беличьем плаще поверх обычного платья и кинулась спрыгнувшему с полатей Одину на шею:
– Мой бог, ты вернулся! Ты пришел!
Викентий позволил себя расцеловать, поцеловал девушку в ответ, пригладил ее волосы:
– Как же я соскучился по тебе, любимая! Но у меня для тебя есть два известия. Хорошее и плохое…
– Что случилось? – напряглась смертная.
– Хорошее – это то, что твои старания не пропадают зря. Мне опять нужна новая одежда.
– Да-да, я сейчас достану! – отпустив своего мужчину, нырнула под полати девушка.
– А плохое в том, что я не смогу остаться. Новая беда зовет меня в новый поход.
– Совсем-совсем?! – так же резко выпрямилась Уряда. – Сразу уйдешь?
– Не сразу, – неожиданно сказала Света, тоже спрыгивая на пол. – Могу подарить вам час. Переодевайся, Вик. Я подожду снаружи.
Первым, что услышал бог войны от хозяйки Вологды после долгой разлуки, оказался гневный вопрос:
– Что у тебя в сумке?! – Суровая женщина в переливчатом от жемчуга платье с куньим мехом на отворотах, в меховой шапочке с большими золотыми рунами по краям вытянула украшенную перстнями руку в указующем жесте.
– Ничего, – пожал плечами Викентий. – Огниво, шило, нити, несколько ремешков. Расческа.
– Покажи! Я вижу свечение сильного чужого колдовства. Древней магии.
Великий Один расстегнул поясную сумку, достал гребень – и богиня богатства тут же отпрянула, зло зашипев:
– Откуда он у тебя?! Сожги немедленно!
– Жалко, подарок, – пожал плечами молодой человек.
– Это русалочий наговор! – Макошь оскалилась: – Брось на пол!
Викентий послушался. Женщина порылась в своем подсумке, нашла костяное колечко с многолучевой свастикой, вытянула руку над расческой, торопливо что-то наговаривая, бросила колечко на зубцы. Оно мелко запрыгало, поворачиваясь, застыло.
– Можешь забирать, – разрешила Макошь. – Я сожгла наговор. Ты хоть понимаешь, Один, что тебя хотели убить? Кто подбросил тебе этот гребень? Полагаю, тебя спасло только чудо! Мне надобно сегодня же освежить твои амулеты и обереги!
– Расческа как расческа, – хмыкнул Викентий, поднимая красивую безделицу.
– Ты мне не веришь?!
– Он призван из будущего, всемогущая! – торопливо вступилась Светлана. – И он воин, а не мудрец. Он совершенно не понимает, в какую беду попал.
– Да, в какую? – поинтересовался молодой человек, закрывая сумку.
– В большую… – Макошь поджала губы. Поднялась на трон, воссела на него. – Тебе должно быть известно, храбрый Один, что мы не первый народ, поселившийся в здешних землях. До нас были другие племена. Мудрые, бессмертные, владеющие могучей древней магией. В отличие от нас, строящих дома, вскапывающих грядки, ставящих ловушки и греющихся у очагов, они
