– Мы нужны смертным, смертные нужны нам, – пожал плечами Похвист. – Вот и вся премудрость.
Пастухи вышли на луг за перелеском, и Викентий первым спрыгнул со ствола:
– Впереди еще один лес, сварожичи. Айда проверим?
Лосиное стадо боги обогнали по траве, вернулись на тропу. Похвист что-то насвистывал, повесив палицу на пояс и подставив ладонь солнцу, и вроде как пытался схватить его лучи, Перун на ходу пальцами вычесывал бороду. А может – старался выщипать застрявший мусор. До леса оставалось еще метров двести – для здешних луков дистанция неодолимая, и потому трое воинов вели себя спокойно и даже расслабленно. И вдруг…
Зловеще зашелестела трава – и из нее серыми тенями выскользнули шестеро крупных волков.
Все, что успел сделать Викентий, краем глаза заметив движение, – это вскинуть топор. Рукоять оказалась в пасти зверя и захрустела, рассыпаясь под прочными белыми клыками, второй волк вцепился ему в правую ногу, и невыносимая боль пронзила все тело воина.
– А-а-а… – Один, падая, что есть силы ударил вниз ребром щита, ломая мохнатый загривок, резко повернул топорик, высвобождая из пасти оборотня хотя бы половину рукояти, тут же им отмахнулся. Зверь отскочил, снова ринулся вперед. Стоя на колене, Викентий резко пригнулся еще ниже, почти к самой земле, накрылся щитом, а когда тот дрогнул – резко вскинул вверх и выпрямился.
Каким местом оборотень оказался на щите, он не понял – но подброшенный вверх зверь на миг потерял опору и не смог увернуться от влетевшего в ребра топора.
Взгляд по сторонам: справа на помощь со всех ног бежали пастухи, слева так же стремительно мчались увешанные ветками лучники в мехах, с ходу пуская в славян стрелы. А совсем рядом хищники азартно рвали сбитых с ног богов.
– Ко мне, твари! – Толкнувшись здоровой ногой, Один не столько прыгнул, сколько упал в ту сторону, краем щита ударил по задним лапам одного зверя, метнул обломок топорика в другого. Попал. Зверь крутанулся, зарычал, взметнулся в прыжке. Все, что оставалось сварожичу, так это ударить встреч пустым кулаком и вогнать его в распахнутую пасть до самого горла. Волк дернулся – но Один, бросив щит, схватил его за мохнатый загривок и навалился сверху.
Окровавленный Перун каким-то чудом смог поймать оборотня за челюсти – и рывком порвал ему пасть, последнему Похвист проломил палицей голову. И тут же на богов обрушился целый ливень стрел. Викентий рывком опрокинулся на спину. Волк в его руках несколько раз дернулся и затих.
Этим схватка и закончилась – лучники, опустошив колчаны, развернулись и почесали к лесу.
– Догнать!!! – во всю глотку закричал Викентий, указывая в их сторону. – Не дайте им перезарядиться!
Воины и несколько пастухов послушались, кинулись в погоню. Остальные славяне столпились вокруг богов.
– Вот хрень! – бессильно опустился в пыль пришелец из будущего. – Кажется, сегодня я больше не боец…
Однако, как ни странно, ему в схватке досталось меньше всех. Раздробленная правая голень да обслюнявленная рука. Похвисту и богу справедливости оборотни прокусили ноги и руки, изрядно изгрызли мясо, вдобавок в каждого попало по несколько стрел, к чему добавлялась понятная слабость из-за потери крови.
– Поднимайте его! Осторожно!
Викентий ощутил, как туго стянулись штанины и куртка, тело его взметнулось ввысь и опустилось на что-то теплое и мягкое, живое и шевелящееся. Веревки крест-накрест перехватили живот, прижали ноги и грудь – и храбрый Один начал первое в своей жизни путешествие верхом на лосе. Отсюда, с высоты звериного загривка, он и увидел впервые полумифический Чердынь.
Выросший среди могучих северных лесов, сей град мало уступал размерами Вологде. Его стены венчали целых пять башен, многоярусный дворец в центре украшали золотистые луковки, а между чертогами хозяина и внешними укреплениями возвышались еще три ряда стен, одновременно служивших и домами для здешних обитателей, и их амбарами, и хлевами.
Раненых сварожичей встретил сам Дый-громовержец в красном плаще и островерхом кожаном шлеме; плечистый и высокий, как положено богу, – однако же с серым морщинистым лицом, из-за которого выглядел на все шестьдесят лет, если не больше. Правитель Чердыня самолично помог снять с лосей богов, осмотрел, покачал головой:
– Крепко вам досталось, братья. Поклон вам низкий за спасение стада дальнего и пастухов моих. Но теперича вам токмо об исцелении думать надобно… – Он выпрямился и приказал слугам: – К зеркалу их несите! Восвояси отправлю, дома и стены помогают.
– Не-не-не! – приподнялся на локте Викентий. – Какого хрена? Я не для того в такую даль добирался, чтобы меня, как мячик, тут же обратно отфутболивали! Валяться в койке я и здесь могу. Когда драка начнется, обязательно пригожусь. На ноги не встану, так хоть камнями с крыши могу покидаться.
