– Значит, ты разочарована? – спросил я.
– Да, немного. – Она ткнула пальцем в сторону крепости. – Они что, на большее не способны?
– Я тоже разочарован, – вмешался Эддисон. – Я рассчитывал, что нас будет целая армия. Но судя по всему, она нам не понадобится.
– Я в этом сомневаюсь, – покачал я головой. – По ту сторону стены нас может ожидать все, что угодно.
– Значит, мы должны быть готовы ко всему, – ответила Эмма. – Что они могут предъявить такого, с чем мы еще не имели дела? Мы выжили под пулями и бомбами, отразили нападения пустот… Самое главное, что мы наконец здесь. Все эти годы они подстерегали нас, но теперь мы пришли к ним.
– Я уверен, что они дрожат от страха, – усмехнулся я.
– Я найду Каула, – продолжала Эмма. – И я заставлю его плакать и звать мамочку. Я заставлю его молить о пощаде, а потом я сдавлю обеими руками его шею и буду сжимать ее, пока она не расплавится, а его голова не отвалится от туловища…
– Давай не будем забегать вперед, – остановил ее я. – Я уверен, что от этого момента нас отделяет немало событий. Твари повсюду. И, вероятно, есть вооруженная охрана.
– Возможно, даже пустoты, – добавил Эддисон.
– Разумеется, пустoты, – кивнула Эмма, и мне показалось, что эта мысль ее воодушевила.
– Что я хочу сказать, – пояснил я, – так это что нам не следует брать ворота штурмом, не выяснив прежде хоть что-то о том, что ждет внутри. Второй попытки у нас может не быть, поэтому я не хочу потерять первую.
– Хорошо, – кивнула Эмма. – Что ты предлагаешь?
– Надо, чтобы вначале туда пробрался Эддисон. Вряд ли кто-то обратит на него особое внимание. Кроме того, у него отличный нюх, и он небольшой и спрячется где угодно. Он сможет все разведать и рассказать нам обо всем, что увидит. То есть если он, конечно, согласен.
– А если я не вернусь? – спросил Эддисон.
– Тогда мы придем тебе на выручку.
Пес задумался, но только на секунду.
– Я согласен при одном условии.
– При каком условии? – спросил я.
– Я хотел бы, чтобы в легендах, которые начнут слагать после нашей победы, меня называли Эддисоном Бесстрашным.
– Так и будет, – заверила его Эмма.
– Нет, лучше Совершенно Бесстрашным, – произнес Эддисон. – И красивым.
– Решено, – ответил я.
– Отлично! – воскликнул Эддисон. – Значит, пора приступать к делу. Почти все, кто нам дорог в этом мире, находятся по ту сторону этого моста. Каждая минута, которую я провожу на этой стороне, это напрасно потраченная минута.
Решив, что мы проводим Эддисона до моста, а затем затаимся где-то поблизости в ожидании его возвращения, мы стали спускаться с холма. Хижины по обе стороны все плотнее теснились друг к другу, пока не слились в сплошное лоскутное одеяло из листов ржавого железа. Внезапно все эти бараки и навесы закончились, и на сто следующих ярдов Дымящаяся улица снова превратилась в безлюдное скопище провалившихся крыш и почерневших балок. Возможно, это была своего рода буферная зона, и твари были заинтересованы в ее существовании. Наконец мы вышли к мосту, вход на который облепило не менее нескольких дюжин человек. Мы были еще слишком далеко, чтобы рассмотреть их одежду.
Эддисон произнес:
– Перед вами лагерь армии, осадившей крепость. Я знал, что мы будем не единственные, кто захочет сразиться с неприятелем…
При ближайшем рассмотрении, однако, оказалось, что перед нами отнюдь не солдаты. Разочарованно фыркнув, Эддисон потушил вспыхнувший было в сердце фитилек надежды.
– Они крепость не осадили, – заметил я. – Они ее… обложили… собой.
Это были самые убогие из всех обитателей трущоб, которых мы видели сегодня. Они лежали в кучах пепла столь неподвижно, что казались мертвыми. Их волосы и тела были покрыты пеплом и грязью, а лица испещрены оспинами и шрамами. Я подумал, уж не больны ли они проказой. Когда мы стали пробираться между ними, некоторые вяло поднимали головы и смотрели на нас. Но если они кого-то и ожидали, то явно не двух детей и пса. Потеряв к нам интерес, они снова без сил опускались в пепел. На ногах оставался лишь один мальчуган в охотничьей шапке с опущенными ушами, бродивший между спящими, роясь в их карманах. Некоторые
