– Мне тоже, – кивнул я. – Но другого пути нет.
– В любом случае промедление бессмысленно, – заявил Эддисон. – Я, пожалуй, пойду.
– Мы пройдем с тобой столько, сколько сможем, – заверила его Эмма.
– Было бы неплохо, – ответил Эддисон, голос которого теперь звучал не так уж и неустрашимо.
Я прикинул, что перебежать через мост можно меньше чем за минуту. Зачем бежать? – спросил я сам у себя. А затем, – возникла в моей голове строчка из Толкиена, – что в Мордор нельзя просто войти.
Мы быстро зашагали по мосту, не обращая внимания на понесшиеся нам вслед смешки и шепот. Я оглянулся на попрошаек. В полной уверенности, что нас ожидает жуткий конец, они пришли в движение в поисках лучшего обзора. Им недоставало только попкорна. Мне захотелось вернуться и сбросить всех до единого в кипящую реку.
Через несколько дней у нас будет их жирок. Я не знал, что это означает, и надеялся никогда не узнать.
Карабкаться на мост становилось все труднее, а от подкрадывающейся паники мое сердце билось все быстрее. Я был почти уверен, что сейчас на нас кто-то нападет и спасения уже не будет. Я чувствовал себя мышью, спешащей к мышеловке.
Мы шепотом обсуждали последние детали своего плана – как помочь Эддисону проникнуть за ворота, затем вернуться в трущобы и затаиться там в ожидании. Мы решили: если Эддисон не вернется через три часа, мы с Эммой изыщем способ пробраться в крепость. Мы приближались к центру моста, дальше уже можно было бы увидеть его нисходящую часть, до сих пор скрытую от наших взглядов. И вдруг фонарные столбы начали кричать:
– Стой!
– Кто идет!
– Проход воспрещен!
Мы остановились и уставились на них, разинув рты, в ужасе осознав, что никакие это не фонарные столбы, а отрубленные головы на длинных пиках. Это было кошмарное зрелище – серые запавшие щеки, вывалившиеся языки. И все же, несмотря на то, что у голов даже шей не было, три из них с нами заговорили. Всего их было восемь, и они попарно располагались по обе стороны моста.
Однако на Эддисона это не произвело никакого впечатления.
– Только не говорите мне, что вы никогда не видели голов на мосту, – фыркнул он.
– Дальше ни шагу! – произнесла голова слева. – Почти верная смерть ожидает тех, кто переходит мост без разрешения!
– Правильнее было бы сказать верная смерть, – уточнила голова справа. – Почти звучит как-то неубедительно.
– У нас есть разрешение, – заявил я. – Я тварь, я захватил вот этих двоих и веду их к Каулу.
– Нам никто ничего не сказал, – раздраженно ответила голова слева.
– Скажи, Ричард, разве они похожи на пленников? – поинтересовалась голова справа.
– Я не могу тебе ничего сказать, – огрызнулась голова слева, – потому что мои глаза еще несколько недель назад выклевали вoроны.
– И твои тоже? – вздохнула правая. – Жаль.
– Но по голосу он точно не тварь, – продолжала левая. – Во всяком случае, я его не знаю. Как вас зовут, сэр?
– Смит, – ответил я.
– Ха! У нас нет никаких Смитов! – воскликнула правая.
– Я новенький.
– Рассказывай сказки. Нет, я думаю, мы вас не пропустим.
– И кто меня остановит? – поинтересовался я.
– Разумеется, не мы, – ответила левая. – Мы здесь только для того, чтобы предвещать несчастья.
– И информировать, – добавила правая. – Знаешь ли ты, что я получил степень бакалавра по специальности музейное дело? Я и не думал быть головой на мосту…
– Никто не хочет быть головой на мосту, – оборвала ее левая голова. – На свете нет ни одного ребенка, который растет и мечтает стать чертовой головой на мосту и день-деньской предвещать всякие несчастья, пока его глаза выклевывают вoроны. Но жизнь не всегда усыпана розами, знаете ли…
– Пошли, – прошептала Эмма. – Они только и способны, что нести всякий вздор.
Не обращая больше внимания на посыпавшиеся на нас с обеих сторон мрачные пророчества, мы зашагали дальше.
– Дальше ни шагу! – заверещала четвертая голова.
– Вы идете вперед на свой страх и риск! – вторила ей пятая.
