Назад, – пытался и не мог произнести я.
В следующую секунду она уже нависла надо мной, распахнув свои ужасные челюсти, из которых рвался жуткий гневный рев. Ей удалось на мгновение сбросить мое ярмо, которое успело ей изрядно надоесть. Мне необходимо было как можно скорее вернуть ситуацию под контроль, но ее языки пригвоздили к земле мои руки и одну ногу, и весь ее арсенал сверкающих зубов уже был готов сомкнуться у меня на лице. Мне едва удалось сделать вдох, и мои легкие наполнились зловонием пустoты. Поэтому вместо того, чтобы заговорить, я поперхнулся.
Она бы меня прикончила, если бы не странная особенность ее анатомии: к счастью, вытянутые языки не позволяли ей сомкнуть челюсти у меня на голове. Как только я ощутил, что язык высвобождает мою руку – ту самую руку, в которой я продолжал сжимать нож, – я сделал единственное, что могло спасти мне жизнь.
Я махнул рукой вверх и вонзил нож пустoте в горло. Она завизжала и покатилась по земле. Языки взвились вверх, хватаясь за нож.
Толпа обезумела от восторга.
Мне наконец-то удалось вдохнуть полной грудью, и я сел, глядя на корчащуюся в нескольких ярдах от меня пустoту. Из раны в ее горле хлестала черная кровь. Я понял, что, скорее всего, убил это существо. Убил его по-настоящему, что настолько расходилось с моими истинными намерениями, что я не испытал ни малейшего удовлетворения, наверняка охватившего бы меня, сделай я это при иных обстоятельствах. Боковым зрением я видел Харона, делавшего мне знаки, на любом языке мира означавшие – ты только что все испортил.
Я вскочил, твердо решив спасти то, что еще подлежало спасению. Снова установив контроль над пустoтой, я приказал ей расслабиться. Затем я внушил ей, что она не испытывает боли. Постепенно она успокоилась и ее языки упали на землю. Приблизившись к ней, я вытащил из ее горла свой окровавленный нож и поднял его вверх в знак своей победы. Толпа взревела, а я изо всех сил попытался изобразить на своем лице торжество победителя, потому что на самом деле я испытывал глубочайшую горечь поражения. При мысли о том, что я только что лишил наших друзей шанса на спасение, у меня все холодело внутри.
Ключник отпер дверь клетки, и двое мужчин подбежали к пустoте, чтобы удостовериться в ее смерти.
Не двигайся, – прошептал я, когда они приступили к осмотру. Один из них целился ей в голову из пистолета, а второй потыкал в нее палкой, после чего поднес ладонь к ее ноздрям.
И не дыши.
Она и не дышала. На самом деле пустoта так хорошо притворялась мертвой, что убедила бы в этом и меня, если бы между нами не продолжала сохраняться связь.
Охранники тоже в это поверили. Тот, который тыкал в пустoту палкой, отшвырнул свой инструмент и поднял мою руку вверх, провозглашая меня победителем. Толпа снова взревела, и я увидел, как те зрители, которые сделали ставку на мой проигрыш, разочарованно отсчитывают банкноты, рассчитываясь со своими оппонентами.
Затем клетка наполнилась желающими поближе взглянуть на предположительно мертвую пустoту. Среди них были и Эмма с Хароном.
Эмма подошла и обняла меня обеими руками.
– Не расстраивайся, – прошептала она. – У тебя не было другого выхода.
– Она жива, – прошептал я в ответ. – Но ранена. Я не знаю, сколько она протянет. Необходимо ее отсюда унести.
– Значит, это нам все же пригодится, – прошептала она, суя мне в карман связку ключей.
– Ха! – обрадовался я. – Ты бесподобна!
Но когда я обернулся, чтобы отпереть цепи пустoты, я обнаружил, что ее уже окружила толпа людей и подойти к ней очень трудно. Зрители пытались выдернуть у нее клочок шерсти на память или подобрать пропитанный кровью комок земли. Я начал проталкиваться к ней, но на каждом шагу меня останавливали, чтобы пожать руку или хлопнуть по спине.
– Это было невероятно!
– Да ты, парень, везунчик!
– Ты точно не принимал амбро?
Все это время я шепотом твердил свое заклинание, предписывающее пустoте не шевелиться и притворяться мертвой, потому что я чувствовал, что она начинает поеживаться, как маленький ребенок, который слишком долго сидел без движения. Она была взвинчена и ранена, и от меня требовалась неимоверная концентрация, чтобы не позволить ей вскочить и наполнить пасть окружившей ее лакомой странной плотью.
Наконец, мне удалось подобраться к цепи, и я принялся искать замок. Но тут рядом со мной вырос амброторговец. Обернувшись,
