– Рубашка от Brioni, чистый шелк, не мнется. Такие президент носит. Правда, он шьет на заказ, но это без разницы… Так, дальше – штаны Kiton, тоже неплохие, из особой шерсти, какой-то там высокогорной ламы… Туфли – Dolce&Gabbana… Черт, в туфлях я бы хотел все-таки остаться…
Антон поднял голову, моргнул:
– Они все равно холодные. Не для нашей погоды. Знаете, эта кожаная подошва не самый лучший вариант…
– Заткни свой хавальник, урод, – грубо прервал его один из бандитов.
На земле позади Антона появилась зловещая тень. Он захотел обернуться и посмотреть, что это, но тут же получил сильный удар по голове. У него закатились глаза, подкосились ноги, он упал и потерял сознание.
В темном небе отстраненно сияла полная луна.
Бандиты, склонившиеся над обездвиженным Антоном, стащили с него одежду – брюки, туфли, носки… Потом, обменявшись короткими грубыми фразами, растворились в темноте, словно крысы.
Антон лежал на земле, широко раскинув руки, и в этой картине сверху, через голые ветви деревьев, царапающих небо, было что-то мистическое.
Он очнулся, лежа на холодной земле. Его колотил озноб. Антон приподнялся и посмотрел по сторонам и только тут с ужасом заметил, что он абсолютно голый:
– Вот суки! – пробормотал он. – Все сняли.
Он поискал вокруг себя одежду, но не нашел даже носка. Вокруг валялся только мусор и обрывки газет. Антон потер ушибленное место на голове. Поднес испачканную кровью руку к глазам и с удивлением посмотрел на нее. Кровь была темной и густой. Потом он обтер руку об обрывки газеты, валявшиеся на земле.
Без одежды было очень холодно. Изо рта при дыхании выходил пар. Антон обхватил себя руками, сделал несколько шагов и тут же обо что-то укололся. Нагнулся и пошарил рукой по земле в надежде что-нибудь найти. Но похитители ничего не оставили. Даже пластиковые права и все дисконтные карточки унесли с собой.
– Дисконтные карточки зачем вам, уроды! – прокричал Антон в темноту.
К нему вернулось эхо. Переулок казался вымершим. Сзади на кирпичной стене висела большая, приклеенная клеем, афиша.
В ДК «КОММУНАР» выступает казачий ансамбль песни и пляски станицы «ПРИВОЛЬНАЯ»
На афише были изображены казаки в народных костюмах и стояла дата:
9 мая 1975 года
Антон подошел ближе и посмотрел на казаков, а потом на дату.
«Неужели она тут висит с 1975 года, – подумал он. – Нет, наверное, это какая-то ошибка».
Антон пошел вперед, повернул за угол, из-за которого появились бандиты, и увидел кривую улицу с глухими стенами домов. Ни подъездов, ни вывесок, никаких дверей, в которые можно было бы постучаться и попросить помощи. Он пробежал дальше, раня о камни голые ноги, и заметил вдалеке трехэтажные дома с темными окнами. «Слава богу, тут хоть люди живут, – подумал Антон».
Он побежал быстрее, все время, осматриваясь по сторонам и прикрывая рукой член, и оказался на пустыре, на котором в свете нескольких фонарей на веревках сушилось белье. Среди влажных простыней и полотенец Антон заметил мужские и детские вещи. На всякий случай еще раз он осмотрел все дома – светящихся окон не было ни в одном.
После этого Антон осторожно приблизился к белью. Откинув в сторону тяжелые простыни и полотенца, он начал срывать с веревок мужские кальсоны, брюки, рубашку и тут же их натягивать на себя, ежась от холода. Задубевшая одежда с трудом налезала на тело, пуговицы не застегивались, пальцы рук не слушались Антона. Потом сначала в одном, затем в другом окне будто по команде загорелся свет.
– Ой, черт! Заметили, – прошептал Антон.
Он заметался среди белья, отыскивая мужские вещи, сорвал с веревки тельняшку, женский бюстгальтер и тут услышал собачий лай. Кто-то из жильцов выпустил собак. Антон бросился наутек.
Он мчался по переулку в лунном свете, высоко задирая ноги, на ходу придерживая штаны. Обернулся. Две огромные лохматые собаки неслись за ним. Антон поднажал.
С наскоку он перепрыгнул через невысокий заборчик и рванул дальше. Собаки не смогли его преодолеть и бросились в обход, рыча и роняя слюну. Им не терпелось разорвать его на части. Антон понимал, что вся надежда сейчас – его ноги. И пожалел, что так мало ходил в последнее время в фитнес-клуб.
Впереди показалась высокая изгородь из некрашеных досок. Собаки не смогут одолеть, решил Антон. Изо всех сил он бросился
