– Да… Представь – беременная Джульетта!
–
– Да, нигде такого не увидишь.
Пауза.
– А… от кого она беременна?
Парень удивленно посмотрел на Антона.
– Откуда я знаю? Но точно не от Ромео. Он только меня любит.
Антон пытался собраться с мыслями и тихо пробормотал:
– Понятно…
– Но ты тоже очень симпатичный…
Антон поднял голову.
– У вас в Тамбове еще есть театр?
– Нет. Этот – единственный.
– Точно?
– Точней не бывает.
– Это хорошо…
– Что хорошо? – не понял парень.
– Где можно купить цветы?
Парень посмотрел по сторонам и показал рукой направление.
– Тут недалеко, в центре, есть цветочный магазин. Работает круглосуточно. Хочешь, я поеду с тобой и покажу?
– Нет. Спасибо.
Антон аккуратно обошел парня, который и не подумал посторониться, открыл тяжелую дубовую дверь и вошел в вестибюль. Он был пуст. Только перед входом в зал на стуле дремала старушка в черном жакете и серой юбке. Ее аккуратно убранная седая голова с яркими розовыми губами на морщинистом лице покоилась на плече. Антон тихо прошел мимо нее и вошел в зал. Остановился.
Прислонившись к стене в темноте, он стал смотреть на Наташу. Она медленно ходила по сцене и читала монолог Джульетты:
Из тьмы вперед вышел Ромео, прошелся по сцене, далеко выставляя вперед ноги в белых лосинах. Он глупо улыбался, стараясь выглядеть счастливым.
Наташа пошла ему навстречу. Идти ей мешал большой живот – он сильно выпирал из-под юбки, и Антон долго не мог отвести от него взгляда. Он уже не слушал, что говорила Наташа и что отвечал ей Ромео, только смотрел на этот огромный живот.
Смотрел и смотрел…
Потом вспомнил, что у него нет с собой цветов. Он вполне успеет купить букет и вернуться до конца спектакля. Антон тихо вышел наружу, пересек пустой холл, затем такую же пустую улицу, сел на переднее сиденье и завел мотор. Некоторое время просто сидел и улыбался, потом рука автоматически нажала кнопку приемника. Из колонок раздался хриплый голос Уэйтса. Он негромко пел:
Антон включил скорость и поехал вперед. Начал накрапывать мелкий дождь, и асфальт заблестел в свете ночных фонарей. Стекла запотели. Антон включил климат-контроль, и из дефлекторов подул холодный, очищенный воздух. Предметы за окном сразу приобрели четкость и контраст. Уэйтс продолжал негромко петь в полумраке салона:
