весь двор. Появилась женщина в цветной юбке и майке с длинным рукавом, похожая на цыганку. Она стала снимать белье с веревок и складывать в таз. Женщина улыбнулась Антону, и он машинально улыбнулся в ответ.
На душе у него продолжали скрести кошки.
В этот момент на другом конце двора наконец появилась Наташа с газетой в руке. Антон побежал навстречу и выхватил ее из рук. Девушка ничего не успела сказать. Антон стал читать вслух заголовки с первой страницы:
– Отчеты с партийной конференции… Советские трудящиеся… Дружбе крепнуть… Есть новый миллион тонн чугуна!
Он поднял голову и посмотрел на девушку:
– Что ты мне дала?
– Газету.
– Я вижу, что газету. Где ты ее взяла?
– Купила в киоске.
Антон посмотрел на дату и не поверил своим глазам: 30 апреля 1975 года.
– Это же старая газета, – сказал он тихо.
– Нет. Свежая, – ответила Наташа. – Я ее только что купила в газетном ларьке.
– Посмотри на дату! – Антон показал ей газету. – Видишь, что тут написано – 30 апреля 1975 года! Видишь?!
– Все правильно. – Наташа подняла на Антона удивленные глаза. – 30 апреля.
–
Наташа отступила на шаг назад:
– Я не понимаю тебя, – прошептала она.
–
– Я не знаю никакого Сталкера…
И тут Антон заметил, как из зеленых глаз Наташи потекли крупные, с горошину, слезы.
Он ее здорово напугал.
Тогда Антон перестал кричать и взял себя в руки. Сказал уже негромким и спокойным голосом:
– Ладно… Этот газетный киоск далеко? – спросил он.
– На соседней улице.
Антон кивнул головой, соображая. Потом он сжал Наташины руки в своих руках. Ее ладони были мягкими и теплыми. Ему не хотелось их отпускать.
– Мне больно.
– Извини, – ответил он. Но ее руки не выпустил. – Можешь ответить мне на один вопрос? Всего на один?
– Конечно.
– Хорошо. Только подумай прежде, чем ответишь. Ладно?
– Да.
– И вытри слезы.
Он отпустил ее руки, и она вытерла слезы.
– Все нормально? – Он посмотрел ей в глаза.
– Да.
– А теперь скажи мне – какое сегодня число?
– …Но ты же знаешь…
– Нет, не знаю. Скажи мне – какое сегодня число?
Наташа посмотрела на клочки газеты, валяющиеся под ногами, подняла глаза на Антона и произнесла:
– 30 апреля 1975 года.
Они помолчали.
– Этого не может быть, – сказал Антон спокойно, глядя ей в глаза.
– Почему не может быть? Что не так?
– Все!
Он отвернулся и стал смотреть вдаль, на крыши домов. Попробовал успокоиться. Почувствовал, как в груди у него защемило. Он
