– Разойдись!
Как и другие офицеры, я сделал шаг назад, но майор позвал меня:
– Видов!
– Да, господин майор?
Он слегка улыбнулся:
– Я на тебя наградной лист оформил и завтра хотел устроить тебе сюрприз, вручить в штабе фронта орден. Для начала. Но видишь, как получилось. Вместо награждения – война.
Пожав плечами и тоже улыбнувшись, я ответил:
– Ничего. Вернемся – тогда все ордена мои.
Майор кивнул и направился к автомобилю, а я поспешил к своей тройке, и мы бегом, через лес, направились в казарму.
Сборы были недолгими, и мы уложились в срок. Помимо штабного бронированного автомобиля у отряда имелись автобус и десятитонный грузовик. Все от щедрот великой княгини. Так что нам было на чем добраться до линии фронта, а главное – довезти боезапас и вооружение. И нельзя сказать, что его у нас много, но если сравнивать с обычным пехотным взводом, по огневой мощи мы превосходим его в три-четыре раза. У каждого дружинника автомат и пистолет, нож и три гранаты. А помимо того есть миномет калибром 82 мм с приличным боезапасом, шесть ручных пулеметов и один станковый, четыре десятка одноразовых гранатометов, пять снайперских винтовок и почти сотня мин, не только противопехотных, но и противотанковых. Для начала этого должно было хватить. Встретим ромеев со всем нашим радушием. А дальше что-нибудь подвернется. Начальство нас не забудет, если уцелеем, да и трофеями можно разжиться.
– По машинам! – прозвучала команда Тенгиева, и наша автоколонна из трех машин, покинув дворец, выехала на шоссе.
На автомагистрали нас уже ждали: не обманули штабисты. Вот только мотоциклетная рота состояла всего из семи старых «Кентавров» с колясками, и бронетранспортеров было только два, и оба – древние «Стрельцы». Однако это лучше чем ничего, и после короткого разговора Тенгиева с моложавым капитаном, который командовал мотоциклистами, мы двинулись к Лобатовску.
Дорога хорошая, широкое скоростное шоссе, и можно было развить приличную скорость. Но с востока в сторону Белограда сплошным потоком двигались беженцы. На машинах, тракторах, конных повозках и даже пешком, они стремились как можно скорее убраться подальше от войны и мешали проезду. Требовалось что-то предпринять, и Тенгиев поступил жестко. Он приказал броневикам сталкивать с дороги всех, кто оказался на нашей полосе, и мы добрались до Лобатовска в срок. Только выехали на северную окраину городка с населением в шестьдесят тысяч – и появились вражеские самолеты.
Противник бросил на штурм словенских оборонительных позиций три девятки «Архангелов», которые прикрывались шестеркой «Серафимов». Наших доблестных авиаторов не видать, и ромеи чувствовали себя спокойно. Сменяя друг друга, бомбардировщики ромеев сбрасывали на город авиабомбы, а мы прятались в садах и ждали, что они рухнут на нас. Однако у «Архангелов» имелась более интересная цель, они атаковали отступающие колонны 15-й пехотной дивизии, и когда небо очистилось, главные улицы Лобатовска затянуло едким дымом. Это горели автомашины и броневики. А затем из дыма навстречу нам повалили солдаты. Около двухсот человек в грязной форме, бросая оружие, бежали вслед за мирными жителями. Они были напуганы, ничего не соображали и хотели только одного – забиться в щель и почувствовать себя в безопасности.
– Взвод, внимание! – перекрывая шум приближающейся толпы, закричал Тенгиев. – К бою! Перекрыть улицу!
Дружинники выполнили команду. Мы отрезали дезертирам путь к отступлению. И когда толпа приблизилась, майор, зажав в правой руке пистолет, левой схватил за плечо ближайшего солдата:
– Стоять!
Солдат, крепкий мужик, вырвался и пошел дальше. Глаза у него были стеклянные, и он находился в шоке.
Тенгиев посмотрел на меня:
– Видов!
Я его понял, шагнул навстречу беглецу и прикладом ударил в живот. После чего солдат остановился, согнулся, и его вырвало. А Тенгиев схватил следующего дезертира и заорал:
– Стоять! Куда бежишь, морда?!
Солдат быстро затараторил:
– Там ромеи… Броневиков тьма… Пушки бьют… А еще самолеты… Пропало все… Бежать надо… Погибнем все… Нас предали… Кругом предатели…
– Понятно. – Майор кивнул, а потом отдал команду: – Смирно!!!
Громкий голос Тенгиева прокатился по улице, и кое-кто из пехотинцев его послушался. Однако основная часть продолжала идти,
